дутые авторитеты
В военном суде Московского гарнизона заканчивается процесс по уголовному делу так называемой гольяновской группировки (Ъ рассказывал о нем). Прения прошли, подсудимые сказали последнее слово, на этой неделе огласят приговор. Однако уже ясно, что дело рассыпалось: гособвинитель просил суд исключить из обвинения статьи о бандитизме, убийствах, похищениях людей, вымогательствах и взрывах. Правда, за оставшуюся "мелочь" он просил дать пятерым подсудимым от четырех до двенадцати лет, шестого отправить в психушку, а еще одного, полковника ФСБ, освободить.Гольяновскую группировку создавали следователи
Правоохранительные органы разбирались с делом "гольяновских" более четырех лет. Два года им занимались милиция и прокуратура, и уже третий год длится суд. Как уже рассказывал Ъ, из семерых обвиняемых на скамье подсудимых шестеро. Седьмой, серебряный призер Европы по каратэ и член Российского союза промышленников и предпринимателей Максим Шенков, известный также как Макс Гольяновский, во время следствия стал невменяемым и с тех пор содержится в специализированной клинике. Именно его следствие считало руководителем "одной из самых кровавых группировок Москвы". Впрочем, не его одного. По той же версии, лидерами и организаторами банды были также родной брат Максима Шенкова Илья, пятый год находящийся в розыске, и бывший сотрудник информационно-аналитического управления ФСБ, кандидат социологических наук полковник Игорь Кушников. Чекиста как раз судят. А вместе с ним еще пять человек, которых следствие считало активными участниками банды. Самым активным из них, судя по материалам дела, был сын криминалиста из МВД Александр Сонис. По тем же данным, он являлся правой рукой Максима Шенкова, и без него якобы не обходилось практически ни одно преступление "гольяновских".Аресты в "бригаде" Шенковых начались в апреле 1998 года. Формальным поводом для этого явилось письменное указание замминистра внутренних дел, где было сказано, что шенковцы подозреваются в убийствах проректора Российской государственной академии физкультуры (РГАФК) Михаила Бодина и начальника территориального объединения регулирования землепользования Восточного округа Антонины Лукиной. Правда, из компетентных источников Ъ стало известно, что на самом деле "гольяновских" стали громить после того, как они не смогли поделить с РГАФКом измайловские рынки, расположенные на земле академии, а также универсальный спортивно-зрелищный комплекс (УСЗК) "Измайлово", где серьезные интересы были и у братьев Шенковых, и у академии. Кроме того, деловая заинтересованность в спорных объектах была у различных силовых ведомств, одни из которых поддерживали "гольяновских", другие — спортсменов.
Летом 1997 года дело дошло до разборок. Пострадали спортсмены: один человек был убит, двое искалечены, а директор УСЗК похищен (бандиты, правда, его быстро освободили). По каждому из этих происшествий милиция возбудила уголовные дела, но через какое-то время закрыла их либо по причине "неустановления подозреваемых лиц", либо по каким-то другим основаниям. Когда в декабре 1997 года убили Антонину Лукину, расследовать это преступление было поручено следователю прокуратуры Восточного округа Москвы Вячеславу Каневу. Неплохому, наверное, человеку, но совершенно неопытному юристу: кадровый офицер-ракетчик, он получил за время службы заочное юридическое образование и пришел в прокуратуру после выхода в отставку в возрасте около 50 лет. Это было, пожалуй, его первое серьезное дело.
Наверное, поэтому убийство чиновницы он так и не раскрыл и про этот эпизод, похоже, вообще забыл, зато истребовал к себе все закрытые или приостановленные дела по "гольяновским". Объединил их в одно, муровцы и рубоповцы добавили в него еще несколько ярких эпизодов, и таким образом в 1998 году появилось дело гольяновской группировки. По признанию самого господина Канева на судебном допросе, до этого о ней никто и знать не знал. Всем было известно измайловско-гольяновское преступное сообщество, в оперативных справках по которому, по информации Ъ, братья Шенковы значились всего лишь как "активные боевики".
Зато выяснилось, что с активным боевиком самих Шенковых, Александром Сонисом, был знаком полковник Министерства безопасности (ныне ФСБ) Игорь Кушников. В 1993 году он по просьбе отца Сониса, криминалиста из МВД, помог Сонису-младшему выйти из милиции (того задержали за рулем машины в пьяном виде, с пистолетом и с настоящим удостоверением сотрудника МБ).
Четыре с половиной года спустя в связи с этим эпизодом против полковника было возбуждено уголовное дело о злоупотреблении служебным положением. Его отправили в "Лефортово", но осенью 1998 года освободили по амнистии. В феврале 1999 года делу дали новый ход, и Игоря Кушникова опять арестовали. С тех пор и сидит. Теперь его обвинили в организации гольяновской банды. По версии следствия, Игорь Кушников обеспечивал ей прикрытие, снабжал ценной информацией и спецталонами, запрещающими досмотр автомобилей, и совершал незаконные операции с оружием.
Банда оказалась сборищем хулиганов
В ходе более чем двухлетнего судебного следствия ни одно из этих обвинений так и не нашло своего подтверждения. В итоге старший помощник военного прокурора Олег Картавенков на прошлой неделе попросил суд признать подсудимого Кушникова виновным лишь в превышении власти (по эпизоду освобождения Сониса из милиции) и освободить его за истечением срока давности. Что касается остальных подсудимых, то и против них следствие не представило не то что стопроцентных, но хотя бы мало-мальски убедительных улик. Ъ уже рассказывал, как прокурору приходилось хвататься за голову при исследовании материалов предварительного следствия, среди которых были откровенно подложные документы. В итоге суду пришлось допрашивать следователя Канева. Когда же тот заявил, что составлял протоколы не в соответствии с тем, что говорили допрашиваемые, а "в соответствии со своим внутренним убеждением", хвататься за голову пришлось уже судье. При этом он попросил адвокатов больше не задавать следователю вопросы, поскольку тот "все равно не ответит, так как не знает УПК".В результате громкое дело, за которое многие получили ордена, звания и наградное оружие, рассыпалось. По мнению гособвинителя, никакой гольяновской банды не было. Во всяком случае, он попросил исключить из дела обвинение в ее организации и в участии в ней, а также эпизоды по всем инкриминируемым подсудимым четырем убийствам, по всем похищениям людей, по всем вымогательствам и взрывам. По мнению обвинителя, подсудимые виновны в хулиганстве, в уничтожении чужого имущества, в незаконных операциях с оружием, в покушениях на убийства, а кто-то из них еще и в мелком грабеже.
Однако сроки обвинитель попросил серьезные: одному дать четыре года, четверым — от десяти с половиной до двенадцати лет. Максима Шенкова отправить на принудительное лечение, а Игоря Кушникова, как уже выше было сказано, освободить. В свою очередь, все без исключения адвокаты просили полностью оправдать их клиентов, с чем те в своем последнем слове были полностью солидарны. Оглашение приговора назначено на 28 июня. Ъ сообщит о нем.
МАКСИМ Ъ-СТЕПЕНИН