На процессе по делу о подготовке свержения власти в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии начались прения сторон. Сроки, которые для 16 подсудимых потребовал гособвинитель Владимир Кравченко, сильно отличались друг от друга. По мнению обвинения, самого сурового наказания заслуживает Рузали Хутов — 19 лет в колонии строгого режима с конфискацией имущества, для несовершеннолетнего Аслана Хазбулатова запрошено наказание помягче: 4 года в колонии общего режима.
Судебное заседание началось с допроса трех свидетелей. Еще один не дожил до конца процесса. Родственники подсудимых, дожидавшиеся снаружи итогов вчерашнего заседания, рассказали, что один из основных свидетелей обвинения, Бужигет Хаджиев, был на днях расстрелян из автомата.Как позже выяснилось, говорившие не ошиблись. В ночь на 13 июня кто-то бросил в окно дома Бужигета Хаджиева в селении Былым в Кабардино-Балкарии камушек. Хозяин зажег свет и подошел к окну. Раздалась очередь из автомата Калашникова; пять пуль попали в господина Хаджиева. Его смерть — большая потеря для обвинения. Дело в том, что Бужигет Хаджиев, проходивший в качестве обвиняемого на другом процессе по свержению власти в КБР (этот процесс должен был начаться позже нынешнего), был единственным, кто подробно и обстоятельно рассказывал следствию и о собраниях заговорщиков в Тырныаузе, и о поездках в Чечню, куда он ездил дважды и в течение нескольких месяцев изучал топографию, тактику и оружие, и о походе в Абхазию, и о помощи, оказывавшейся участникам заговора грузинскими вооруженными силами. Хаджиев четко называл имена тех, с кем выезжал в Грузию в Панкисское ущелье к Гелаеву. Свои показания он повторил и на заседании 30 мая в суде.
Прошло почти три часа после начала заседания, когда представителям прессы сказали, что они могут пройти внутрь, чтобы выслушать выступление государственного обвинителя.
Владимир Кравченко постарался быть кратким и говорил не более трех часов. Начал он свою речь полемикой с теми, кто мог бы увидеть в рассматриваемом деле преследование по политическим или религиозным мотивам. "Следствие доподлинно установило, что преступные сообщества, ставившие своей целью свержение конституционного строя, существовали",— отметил прокурор Кравченко.
Далее в своей речи господин Кравченко отметил, что на скамье подсудимых не идеологи, а исполнители, и это будет учтено при назначении наказания. Однако "взрывное устройство в Каспийске тоже привел в действие рядовой исполнитель",— подчеркнул он.
Для придания веса своим словам Владимир Кравченко процитировал один из документов, который был найден во время обысков вместе с литературой ваххабитского толка. В этом документе по пунктам был расписан план деятельности заговорщиков: в частности, предполагалось производить закупки оружия (его у заговорщиков должно было быть больше, чем у МВД), захватывать детей из семей власть имущих; брать с родителей выкуп, а детей в это время превращать в правоверных мусульман; деньги за заложников тратить на нужды братьев в Чечне и на закупку оружия; создавать схроны в лесах; образовать Кавказский исламат; присоединить Абхазию, чтобы получить выход к морю; и, наконец, предпринять поход в Палестину, чтобы уничтожить Государство Израиль.
Не ограничившись цитированием этого потрясающего документа, обвинитель долго и обстоятельно пересказывал показания, данные на предварительном следствии подсудимыми и многочисленными свидетелями, в том числе проходящими в качестве обвиняемых по сходным делам. С его слов, картина вырисовывалась действительно серьезная: в течение нескольких лет сотни молодых людей прошли идеологическую обработку и военную подготовку в лагерях на территории Чечни. После возвращения домой все они активно включились в антигосударственную деятельность, запасались оружием, обсуждали теоретические и практические вопросы джихада, участвовали в организации многочисленных террористических актов на территории Карачаево-Черкесии и Ставропольского края.
В итоге с учетом всего набора статей Уголовного кодекса обвинитель потребовал подсудимым от 4 до 19 лет лишения свободы.
После заседания родственники подсудимых, толпившиеся на трамвайной остановке, бросились к журналистам узнать, что потребовал прокурор. Услышав сроки, многие пришли в отчаяние или в ярость. Мать Рашида Айбазова, тихая пожилая женщина, узнав, что ее сыну грозит 13 лет тюрьмы, рухнула в обморок прямо напротив входа в СИЗО.
— Вызовите кто-нибудь "скорую"! — закричали испуганные женщины стоявшим возле шлагбаума омоновцам.— Дайте хотя бы воды!
Но те отвернулись и сделали вид, что ничего не происходит.
АЛЕКСАНДРА Ъ-ЛАРИНЦЕВА, Пятигорск