Вплоть до конца 1980-х годов документация по этому вопросу в нашей стране была строго засекречена. Исследователи собирали сведения об этой странице отечественной истории по крохам, их цифры разнятся, лакуны остаются до сих пор
В настоящее время исследователи получили доступ к ранее закрытым источникам, среди них особое место занимает документация образованного в октябре 1944 года Управления уполномоченного Совета народных комиссаров (Совета министров) СССР по делам репатриации (это ведомство возглавлял генерал-полковник Ф.И. Голиков, бывший руководитель военной разведки). <...> Ведомство, возглавляемое Ф.И. Голиковым, установило, что к концу войны осталось в живых около 5 млн советских граждан, оказавшихся за пределами Родины, из них свыше 3 млн находились в зоне действия союзников (Западная Германия, Франция, Италия и другие) и менее 2 млн — в зоне действия Красной армии за границей (Восточная Германия, Польша, Чехословакия и другие страны). Большинство из них составляли "восточные рабочие", то есть советское гражданское население, угнанное на принудительные работы в Германию и другие страны. Уцелело также примерно 1,7 млн военнопленных, включая поступивших на военную или полицейскую службу к противнику. Сюда же входили сотни тысяч отступивших с немцами с территории СССР их пособников и всякого рода беженцев (часто с семьями). Всю эту массу людей принято называть "перемещенными лицами". Ведомство Голикова пыталось установить общее количество советских граждан, оказавшихся за пределами СССР в годы войны (включая умерших и погибших на чужбине). В марте 1946 года оно оценивало их численность в 6,8 млн человек, в число которых входили и гражданские лица, и военнопленные. <...> Вопреки распространенному убеждению, в политике руководства СССР не существовало отождествления понятий "пленные" и "предатели". К предателям относили тех, кто именно таковыми и являлись (полицаи, каратели, зондеркомандовцы и так далее), а на основную массу советских перемещенных лиц (включая военнопленных) такой ярлык не вешался. Приписываемое И.В. Сталину выражение: "У нас нет пленных, у нас есть предатели" — является басней, сочиненной в 1956 году в писательско-публицистической среде на волне критики культа личности Сталина. <...> В статье 193 тогдашнего Уголовного кодекса РСФСР в перечне воинских преступлений было зафиксировано: "Сдача в плен, не вызывавшаяся боевой обстановкой".
<...> Несостоятельна легенда о том, что почти все репатрианты якобы были репрессированы. Подавляющее их большинство избежало каких-либо репрессий. Даже многие прямые пособники фашистов были удивлены тем, что в СССР с ними обошлись далеко не так жестоко, как они ожидали. Приведем характерный пример. Летом 1944 года при наступлении англо-американских войск во Франции к ним попадало в плен большое количество немецких солдат и офицеров, которых обычно направляли в лагеря на территории Англии. Вскоре выяснилось, что часть этих пленных не понимает по-немецки и что это, оказывается, бывшие советские военнослужащие, попавшие в немецкий плен и поступившие затем на службу в немецкую армию <...>. 31 октября 1944 года 9907 репатриантов на двух английских кораблях были направлены в Мурманск, куда они прибыли 6 ноября. Среди них высказывались предположения, что их расстреляют сразу же на мурманской пристани <...>. Больше года эти люди проходили проверку в спецлагере НКВД, а затем были направлены на 6-летнее спецпоселение. В 1952 году большинство из них было освобождено, причем в их анкетах не значилось никакой судимости, а время работы на спецпоселении было зачтено в трудовой стаж.
<...> Мы считаем своим долгом развеять имевший хождение в западной литературе миф о неких "расстрельных списках", "расстрелах" части репатриантов якобы сразу же по прибытии в советские сборные пункты и лагеря. Особенно преуспел в этом мифотворчестве Н. Толстой в своей книге "Жертвы Ялты", вышедшей в 1977 году на английском языке (переиздана в 1988 году в Париже на русском языке). Сочиненные им басни о "расстрельных списках" и "расстрелах" подчас имели такую видимость правдоподобия, что даже видные профессиональные историки М. Геллер и А. Некрич попались на эту удочку и, ссылаясь на Н. Толстого, вполне серьезно написали: "Часть бывших советских пленных, доставленных на английских судах в Мурманск и Одессу, расстреливались войсками НКВД тут же в доках". Разумеется, это утверждение бездоказательное и, более того, не соответствующее истине <...>
В соглашениях СССР с США, Великобританией и Францией был зафиксирован принцип взаимной обязательной репатриации. В 1945-1946 годах СССР передал 24 544 англичанина и 22 481 американца и в 1945-1951 годах — 313 368 французов (включая пленных эльзасцев и лотарингцев). <...> В западной литературе бытует не подтвержденное бесспорными фактами утверждение, что будто бы Франция выдала СССР прибалтов в обмен на находившихся в советском плену эльзасцев и лотарингцев. По нашим данным, СССР в 1945 году действительно передал Франции часть пленных эльзасцев и лотарингцев, но в обмен не на прибалтов, а на власовцев, которых французы поначалу не хотели выдавать, собираясь судить их по своим законам как военных преступников, участвовавших в подавлении французского Сопротивления <...>. Для самих власовцев это являлось подлинным спасением, так как у французского правосудия был настрой пустить их под нож гильотины, а в СССР они в массе своей после соответствующей проверки в ПФЛ или ИТЛ были направлены на спецпоселение сроком на 6 лет.
<...> По статистике ведомства Ф.И. Голикова, к 1 марта 1946 года было репатриировано 5 352 963 советских гражданина (3 527 189 гражданских и 1 825 774 военнопленных). Однако из этого числа следует вычесть 1 153 475 человек (867 176 гражданских и 286 299 военнопленных), которые фактически не являлись репатриантами, так как не были за границей <...>. Массовая репатриация фактически завершилась в первой половине 1946 года. В 1965 году в открытой советской печати были обнародованы официальные данные о количестве репатриированных советских граждан — 5 457 856 человек. Это была суммарная численность репатриантов и внутренних перемещенных лиц по состоянию на 1 января 1952 года.
<...> В деле защиты прав репатриантов весьма заметна была роль прокурорского надзора. Был спущен на места ряд директив Генпрокуратуры СССР, важнейшими из которых являлись следующие: "О возврате домов, принадлежавших репатриантам, возвратившимся на Родину, которые за их отсутствие были переданы в жилфонд городов и поселков" от 21 декабря 1945 года и "Об охране прав репатриируемых советских граждан" от 24 мая 1948 года. <...> Однако по возвращении домой репатрианты часто сталкивались с ущемлением своих прав. Причем местные органы власти нередко действовали вопреки указаниям из Москвы. От репатриантов пошел поток писем в различные инстанции с соответствующими жалобами. 4 августа 1945 года ЦК ВКП(б) принял постановление "Об организации политико-просветительной работы с репатриированными советскими гражданами". Это смягчило на местах атмосферу недоверия к репатриантам, но отнюдь ее не устранило. <...> В 1946-1952 годах из года в год заметно росло подозрительное отношение к репатриантам со стороны политического руководства СССР. Это являлось следствием ведшейся тогда пропаганды по искоренению "низкопоклонства перед Западом" и начавшейся холодной войной, а с 1948 года еще и усугубилось развернутой кампанией по борьбе с космополитизмом и иностранщиной. В обществе искусственно нагнетались настроения "шпиономании". Особое недоверие вызывали репатрианты, поступившие из зон действия англо-американских войск. Отдельные группы репатриантов, к которым руководство СССР испытывало особо сильное недоверие, были репрессированы (чаще всего в форме выселения с отправкой на спецпоселение).