 |
| Бойцы и командиры Красной Армии проявляли к немецким ценностям не менее живой интерес, чем культработники |
"Ценность перечисленного достигает 150 млн золотых рублей"
В конце апреля 1945 года Штирлиц уже вряд ли смог бы встретиться с агентом в излюбленном месте — Зоологическом музее на Инвалиден-штрассе. Даже если бы сменил мундир штандартенфюрера СС на китель полковника НКГБ. Его запросто могли застрелить свои.
"В экспозиционных залах,— писал в отчете побывавший в те дни в музее искусствовед в погонах Алексей Маневский,— оставались лишь громоздкие экспонаты (чучела и гипсовые скульптуры крупных млекопитающих). Никакой охраны помещения не было. Во время нашего осмотра в залах раздавались выстрелы бойцов, 'охотившихся на зверей'".
Зоологическому музею еще повезло. Музей национал-социалистической революции в Германии, где охотники за трофеями надеялись найти немало интересного, исчез бесследно. "В разрушенных помещениях,— отчитывался подполковник Маневский,— никаких материалов не обнаружено и о судьбе их получены противоречивые показания. По одной из версий, будто бы все погибло при разрушении здания, по другой — будто бы все собрания были вывезены еще до этого не то в Центральное музейное хранилище, не то в Имперскую канцелярию, но ни там, ни там они обнаружены не были. Наконец, один из наших бойцов рассказывал, что он сам уничтожил ручными гранатами всю фашистскую выставку, после чего и вспыхнул пожар внутри здания".
 |
| В зенитной башне немцы укрыли сокровища от союзной авиации. Это не укрылось от советских искусствоведов-трофейщиков |
Однако в мае 1945 года это предложение не поддержали. С одной стороны, Потсдам и его окрестности были избраны местом проведения конференции глав великих держав. И демонстрировать американскому президенту Трумэну и британскому премьеру Черчиллю знаменитые дворцы в свежеободранном виде было неприлично. С другой, по всем расчетам Потсдам и после окончательного раздела Германии на зоны оккупации должен был остаться под контролем СССР. Нужно было спешно демонтировать то, что вскоре могло достаться союзникам.
"В соляных рудниках немцы бросили громадные запасы коньяка"
 |
| "В районе Потсдама есть до 25 объектов с сосредоточением в них крупных культурно-исторических и музейных ценностей. А в распоряжении начальника охраны имеется только 12 бойцов" |
"19 марта,— записал он в своем дневнике,— в городах Глейвице, Гинденбурге, Бейтене гражданская власть была передана польской администрации. Дома украсились бело-красными польскими флагами. Всюду были организованы демонстрации населения. Это сулило осложнения нашей работе, так как поляки несомненно начнут накладывать вето на все ценности... А ссориться на этой почве нам ни к чему.
Мы спешно организовали в Бейтене завоз имущества на склады комендатуры. Раздобыли три грузовые машины. С огромным трудом вывезли трехтонный ящик с распределительной доской и регулирующим устройством из "Концерт-хауза". Нас выручила местная пожарная команда, которая специальными кранами вытянула этот груз, проломав стену, и водрузила его на складе. Все остальное было проведено довольно быстро".
 |
| Ценностей было столько, что в Германии их едва успевали упаковывать(фото вверху), а в Москве — разгружать(фото внизу) |
А вот к вывозу всего, что должно было попасть в руки англичан и американцев, советских искусствоведов-трофейщиков подтолкнули сами союзники. За три недели до капитуляции Германии американцы вывезли из занятой ими Тюрингии, которая должна была оказаться в оккупационной зоне СССР, несметные сокровища. Да еще и оповестили об этом весь мир. 16 апреля 1945 года "Ньюсуик" опубликовал статью "Паттон находит золото".
 |
| Слева внизу — будущий директор ГМИИ имени Пушкина Ирина Антонова |
В последующие дни шахту посетил американский командующий Эйзенхауэр, с удовольствием позировавший на фоне золотых слитков. В течение пяти дней, с 12 по 17 апреля, сокровища погрузили на огромные грузовики с прицепами и вывезли на запад. Американские искусствоведы-трофейщики, которых тоже было немало, из всех этих богатств оставили советским коллегам лишь фонды музея Гете, имевшие ценность только для немцев. Это был форменный вызов. Советское командование отдало приказ о немедленной, с привлечением всех возможных сил и средств, эвакуации ценностей из хранилищ, находившихся на отходящей к союзникам территории.
 |
| Широкой публике трофеи не показывали, она по-прежнему довольствовалась постоянной экспозицией |
В тот момент еще никто не знал, что в найденных в башне ящиках хранится всемирно известное троянское золото, найденное археологом-любителем Генрихом Шлиманом. Как никто не знал и о том, что из-за него окончательно перессорятся охотники за трофейными ценностями из различных советских ведомств.
"Комендант взял из замка несколько килограммов золотых и серебряных монет"
Трения начались еще до выезда демонтажных команд в Германию. Первоначально предполагалось, что трофейные художественные ценности пойдут на восстановление экспозиций уничтоженных или разграбленных немцами советских музеев. Автор этой идеи известный художник Игорь Грабарь в письмах советскому руководству предлагал после победы посадить за стол переговоров представителей стран оси (Германии и ее союзников), предъявить им претензии и согласовать список вывозимых в качестве компенсации произведений искусства.
 |
| Перемещенные ценности были доступны только истинным ценителям прекрасного из числа партхозактива: на фото в центре Ворошилов осматривает картины из Дрезденской галереи в спецзалах Музея имени Пушкина |
Представители других ведомств, ответственных за культуру, однако, тоже претендовали на трофейные ценности. Комитет по делам культпросветучреждений при СНК РСФСР решил не отставать от союзного Комитета по делам искусств и тоже отправил в Берлин своих уполномоченных по сбору трофеев. К представителям РСФСР вскоре добавились уполномоченные Комитета по делам искусств Украины. Наряды на вывоз ценностей умудрялись получать и представители других регионов, например уполномоченные Курского облисполкома. Свой интерес имели и военные. На сравнительно небольшое число музейных собраний стало претендовать слишком много команд трофейщиков. И подковерная борьба ведомств превратилась в открытую склоку их представителей.
Российскому уполномоченному Маневскому, к примеру, пришлось отступиться от Военно-исторического музея (Цейхгауза): "При осмотре 7 июня 1945 года выяснено, что в здании осталось значительное количество старинных пушек, фото-каталог, библиотека. Однако на дальнейшее изучение этого объекта и выявление мест эвакуации мне не было дано разрешение, так как объект был передан представителям Музея Красной Армии и Артиллерийского Музея".
 |
| К сожалению, незнание языков помешало советской элите оценить достоинства немецких книг, которые по большей части просто сгнили |
Но если отбросить то, что вывозилось военными официально и в частном порядке, первенство по количеству и качеству отправленного в СССР прочно удерживали уполномоченные союзного Комитета по делам искусств. Поначалу они даже пытались установить некоторые правила при сборе трофейных ценностей. Предлагалось не трогать частные музеи и коллекции, если их владельцы не принадлежали к нацистской верхушке. А коллекции многочисленных немецких культурных обществ либо оформлять в счет репараций, чтобы затем новое немецкое правительство возместило обществам их стоимость, либо просто выкупать. Наконец, союзные трофейщики не собирались вывозить собрания немецких музеев подчистую. Они предлагали "ограничиться отбором из полуразрушенных музеев и подвалов лишь самых интересных музейных объектов (числом не более 300-400). Работы немецких мастеров, как правило, не брать".
А относительно дворцового комплекса в Потсдаме предложили ЦК ВКП(б) принять следующее решение: "1. Не разрушать исторические ансамбли, имеющие большую художественную ценность. Поэтому исключается возможность выделить из них связанную со стенами монументальную скульптуру, гобелены, люстры и т. д. 2. Ограничиться вывозом лишь наиболее ценных... скульптур и картин (числом не более 250-300 экспонатов), принадлежащих кисти итальянских, французских и других иностранных мастеров. Работы немецких художников вывозить только в виде исключения и притом в крайне незначительном количестве... 3. Из эвакуированной в эти же пункты мебели... вывезти 20-30 образцов ХVIII века, которыми могут быть пополнены интерьеры наших разрушенных фашистами ленинградских загородных дворцов... 4. Книги по искусству, находящиеся в дворцовой библиотеке, вывезти в СССР. Выделение вышеуказанных объектов не нарушит ансамбля Потсдамских дворцов, которые сохранят свое историческое значение".
 |
| Чтобы Восточная Германия прочнее встала на путь социалистического строительства, Никита Хрущев пообещал вернуть Вальтеру Ульбрихту часть трофейных сокровищ |
а) образцы печати первых немецких первопечатников, в том числе 42-строчная Библия, напечатанная Гутенбергом на пергаменте (эта книга является самой дорогой в мире: в 1926 году аналогичный экземпляр был продан на аукционе за 250 тыс. долларов);
б) собрание переплетов;
в) собрание рукописных шрифтов.
Все эти коллекции, в количестве 19 ящиков, были направлены в СССР самолетом".
Маневский решил также прибрать к рукам картины немецких художников, которые не тронули конкуренты, а также все, что осталось в Потсдаме, прежде всего нумизматическую коллекцию. Из этого, однако, ничего не вышло: "Во время пребывания в Германии Комиссии ЦК ВКП(б),— докладывал Маневский,— я поднял вопрос об изъятии собрания перед Членом Военного Совета ГОСВГ генералом Боковым и получил принципиальное согласие на вывоз собрания в СССР. Однако во время оформления документов на получение в Центральной Комендатуре г. Берлина мне сообщили о приказе передать все уполномоченному Комитета по делам искусств при СНК СССР на том основании, что весь комплекс дворцов-музеев передан ему".
"Нам передали по ошибке драгоценности Фридриха Великого"
Российским представителям оставалось лишь склочничать да подбирать крошки с союзного барского стола. Они хотели получить археологические и этнографические коллекции, вывезенные из зенитной башни зоопарка. Естественно, вместе с троянским золотом. Но получили они совсем не то, что ожидали.
"Вскрытие ящиков, полученных от Комитета по делам искусств,— писал Маневский своему руководству,— подтвердило весьма значительные повреждения коллекций. Большинство же экспонатов вообще не было упаковано, и при перевозке это привело к их гибели, о чем нами были составлены акты. Часть экспонатов была в таком состоянии, что восстановление их вообще стало невозможным, и мы отказались их принять.
 |
| В 1955 году был подписан протокол о реституции Дрезденской галлереи |
Однако российских уполномоченных ожидал и приятный сюрприз: "При передаче Комитетом искусств части собраний Музея народоведения... нам было передано по ошибке 16 ящиков с коллекциями Цейхгауза. В них оказались ордена Наполеона, фельдмаршальский жезл и ордена Мольтке, ордена маршала Блюхера, драгоценности Фридриха Великого, рыцарское вооружение XIV-XVII веков, оружие и образцы обмундирования немецких войск XVIII-XIX веков и т. п.".
А в подвале Имперской канцелярии Маневский и его офицеры обнаружили так называемый японский подарок Гитлеру: "Высокохудожественной работы тележку из черного дерева, инкрустированную золотом, на которой в керамической вазе находился букет хризантем из золота и серебра".
"Сталин приказал прекратить допуск к Дрезденской галерее"
В целом итогами работы Маневского и его команды остались довольны и он сам и его руководство. Его итоговый отчет содержит описание огромных ценностей. Вот, например.
"Нумизматика:
а) нумизматическая коллекция Готского герцога (около 150 000 единиц), содержащая уникальный подбор античных, варварских и средневековых монет;
б) нумизматическое собрание из шахты `Племниц` (11 000 единиц), вероятно принадлежавшее Прусской Академии наук, являющееся первоклассной коллекцией античных и варварских монет;
в) коллекция редких золотых монет (28 штук) из Магдебургского городского музея;
г) коллекция очень редких серебряных монет (60 штук) из г. Мюльрозе.
Все нумизматические собрания переданы Государственному историческому музею для пополнения его коллекций".
 |
| Ценности поменьше передавали еще несколько лет(на фото — передача коптских тканей III-IV вв.) |
А дальше начались обычные советские будни. Шикарные платья из обширной коллекции театральных костюмов, за которую боролись союзные и российские уполномоченные, от неумелого хранения отсырели и сгнили, и их с трудом удалось спихнуть для переработки в театральные пошивочные мастерские. Немецкие книги (за исключением самых ценных) складировали штабелями, и они по большей части пришли в полную негодность. Лишь небольшая часть картин дошла до провинциальных музеев (в частности, одним из первых с просьбой поделиться трофеями обратились в Комитет по делам искусств грузинские музеи). А большая часть произведений искусства на десятилетия попала в особые запасники центральных музеев.
"Когда развеска картин Дрезденской галереи была закончена,— вспоминал сотрудник ГМИИ имени Пушкина Чегодаев,— какое-то высшее начальство открыть экспозицию для широкой публики не позволило, а распорядилось дрезденские картины поместить в двух отдельных залах и пускать туда только избранную публику с разрешения директора Меркурова. Я был назначен... главным хранителем особого фонда и в течение нескольких лет почти ежедневно показывал дрезденские картины знатным посетителям — членам Политбюро, маршалам, генералам, именитым ученым, писателям, художникам, артистам, музыкантам. Конечно, в залы допускались историки искусства, а я сумел показать Дрезденскую галерею своим студентам из Московского художественного института, где был доцентом...
Не помню, в 1947-м или 1948 году в судьбе Дрезденской галереи наступил перелом. Мне позвонил председатель Комитета по делам искусств Храпченко и сказал, что на следующий день в музей приедет Поскребышев, личный секретарь Сталина, и надо его встретить. На другой день... мы долго дожидались в портике музея приезда сверхважного посетителя. Поскребышев, наконец, приехал, с ним Кузнецов, председатель ВЦСПС. Поскребышев был низок ростом, коренаст, голова у него сидела на плечах словно без шеи, и он ее не поворачивал, он ни с кем не здоровался и не прощался, не произносил ни слова и был величественно важен и очень мрачен. Одет он был в подражание Сталину, только на боку у него висел огромный револьвер. Это был самый страшный человек, какого я видел за свою жизнь... Раза два Храпченко позвал меня, чтобы я помог ему объяснить Поскребышеву что-то, чего тот не мог понять. Храпченко вздохнул с облегчением, когда Поскребышев уехал. Но на другой день от Сталина пришел приказ прекратить допуск к Дрезденской галерее кого бы то ни было".
Очередное разочарование ожидало охотников за трофеями в середине пятидесятых, когда Хрущев по обыкновению импульсивно решил вернуть немалую часть трофейных ценностей правительству и народу ГДР. А еще через сорок лет заговорили о реституции всех культурных трофеев. Но эта история еще не завершилась.
Автор благодарит Сергея Кузакова за помощь в подготовке этого материала.
При содействии издательства ВАГРИУС "ВЛАСТЬ" представляет серию исторических материалов в рубрике АРХИВ
Музейные ценности, полученные Комитетом по делам искусств при Совете министров СССР
| Музей | ГМИИ им. Пушкина | Эрмитаж | Третьяковка | Музей Нового Западного Искусства | Итого |
|---|---|---|---|---|---|
| Живопись | 3074 | 1824 | 30 | 177 | 5105 |
| Графика | 135475 | 98773 | 1420 | 720 | 236388 |
| Альбомы | 1642 | - | - | - | 1642 |
| Репродукции | 98585 | - | - | 58 | 98643 |
| Гобелены | 67 | 3 | - | - | 70 |
| Скульптура | 1128 | 2476 | 14 | 7 | 3625 |
| Мебель | 257 | 460 | 97 | 306 | 1120 |
| Книги | 42141 | 90000 | 9142 | 52 | 141335 |
| Нумизматика | 171908 | 411000 | 1127 | - | 584035 |
| Геммы | 12427 | - | - | 39 | 12466 |
| Папирусы | 39 | 68 | - | - | 107 |
| Прикладное | 35838 | 27635 | 1518 | 5371 | 70362 |
| искусство | |||||
| Прочее | 8373 | 45623 | 36 | 387 | 54419 |
| Получено в 1945 г. | 510954 | 684081 | 13384 | 7117 | 1215536 |
| Отдано в 1946 г. | 1690 | 659 | 407 | 4372 | 7128 |
| Всего | 509264 | 683422 | 12977 | 2745 | 1208408 |