29 марта президент России Владимир Путин прилетел в Арктику, где среди белых медведей, в ледяной пещере несколько минут отсутствовал вместе с премьер-министром Дмитрием Медведевым и министром обороны Сергеем Шойгу. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ выяснил у президента, зачем они это делали.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
На острове Александры Земли Франца-Иосифа (звучит как песня, конечно, причем австрийская) чего только нет. База пограничников, база экологов, военная база, база белых медведей... Тут, прямо по острову, проходит их генеральная тропа. Это без устали объясняли нам все: и экологи, и военные, и пограничники (готовы были объяснить, по-моему, и белые медведи).
— Медведи не шутка!..— терпеливо объяснял один из отвечающих за работу с журналистами специалистов.— Один раз в два года съедают человека! В заповеднике на каждой двери знак "Осторожно, медведь!". Вооруженной охраны у нас с вами нет, поэтому прежде всего следует опасаться, что медведь зайдет сзади!
— А когда последний раз съедали? — обреченно спрашивал кто-то.
— Два года назад,— подтверждал худшие предположения специалист.
Мне было не смешно. Я только что выслушал одного военного, радушно принявшего нас в столовой рассказом о том, как медведь зашел на днях на одного бойца именно что сзади, да к тому же и сверху — с крыши домика: на нее намело за ночь снега, и медведю не пришлось даже подпрыгивать.
Впрочем, успел подпрыгнуть боец, почуяв за спиной медведя...
— И попугал его,— удовлетворенно рассказывал мне до обидного словоохотливый собеседник.
— Как попугал? — испуганно переспрашивал я.
— Подранил,— признавался собеседник.
Именно признавался — белые медведи же занесены в Красную книгу. И даже в целях самообороны не поощряется с ними так...
Еще через несколько минут про белого медведя рассказывал директор национального парка "Русская Арктика" Александр Кирилов. Он казался слегка снисходительным мне, а себе, наверное, бесконечно терпеливым. Между тем я-то уже понимал, что произвести на новенького впечатление историями, раздирающими душу и тело ("белый медведь начинает есть человека обязательно с его ног"),— это тут вместо "здрасьте".
— Медведь является суперхищником,— говорил мне Александр Кирилов.— В мире только два таких суперхищника: медведь и... кто? Конечно, человек. Кого прежде всего боится человек? Только второго человека. Так и белый медведь больше всего боится второго белого медведя! А больше он никого не боится! И это надо учитывать в общении с ним! Некоторые говорят, что, если помахать палкой в сторону белого медведя, он убегает... И это действительно так! Но это касается только белых медведей, живущих на острове Врангеля! К медведям же, живущим на острове Александры, это не относится. А мы с вами где? Правильно, на острове Александры!
Он делал короткую передышку. Вернее, давал ее мне. И продолжал:
— Да, самцы пожирают медвежат. Потому что самка без медвежонка готова к спариванию!.. В период гона у них вообще плохо с головой. Вот как сейчас... Они придут в себя к середине мая, то есть начнут наконец реагировать на крики и выстрелы...
Александр Кирилов, наверное, и сам уже не очень хорошо понимал, про кого это он сейчас рассказывает... Но остановиться не мог и не хотел, и я уже слушал удивительную историю про то, как он переплыл однажды из Баренцева моря в Карское (явно гонимый мыслями о белых медведях. В конце концов, он ведь и правда всегда о них думает...).
Между тем было уже известно, что Владимир Путин вылетел на остров Александры из Москвы. "Да надо ли?" — не мог теперь отделаться я от одной-единственной мысли. Ведь я теперь слишком хорошо все знал.
И приходил к выводу, что надо.
Впрочем, до прилета президента было еще далеко. И я бродил по предназначенной ему выставке в домике экологов, рассеянно вглядываясь в экспонаты: вот чьи-то кости, вот чьи-то рога (тоже ведь, впрочем, кости, грубо говоря), а вот санки, книжки какие-то... И тут я услышал восторженный крик Хуберта Зайпеля, немецкого публициста и теледокументалиста, и вообще человека Путина:
— Боже мой, это такая литература!..
К нему подошел, а скорее подбежал, сотрудник национального парка Алексей Молоковский и бросился выяснять, что стряслось. Оказалось, что Хуберт Зайпель увидел тут литературу на немецком языке в книжке, датированной 1941 годом. Книга, транспортный контейнер, неразорвавшаяся бомба, расположившиеся в укромном месте на одном стенде, подтверждали, что в 100 км от острова Александры во время войны располагалась фашистская метеорологическая станция. И как-то она сосуществовала с нашей базой на острове Александры.
А Алексей Молоковский уже рассказывал, что жить здесь, на острове Александры, сейчас очень хорошо и что лучше ничего ведь нет в мире. И что зря тут некоторые приезжают и воют, что интернета нет уже неделю — зато есть баня и спортзал.
— А некоторые,— засмеялся Алексей Молоковский,— жалуются на отсутствие женщин! Смешные люди!
— Да как же отсутствие? — забеспокоился я.— Да я их тут только что своими глазами видел!
— Да нет! — отмахнулся Алексей Молоковский.— Этих завозят!..
— Как это завозят? — еще больше забеспокоился я.— С какой целью?
— Обслуживающий персонал,— устало сказал он.— Ничего особенного.
— И надолго?
— На время визита президента,— безжалостно пожал он плечами.
Дальнейшие расспросы привели к тому, что он имеет в виду поваров, сотрудниц протокола, пресс-службы — тех, кто и в самом деле связан с визитом президента. А так женщин на острове действительно нет — именно по принципиальным соображениям.
— Психологически трудно было бы переносить их присутствие,— туманно пояснил он.
Как будто на Большой земле легко.
Первой точкой Владимира Путина на карте острова Александры была одна из самых северных точек России — площадка с красивым и недвусмысленным пограничным столбом на горке, с которой, мне уже рассказали, любят кататься, можно сказать, туда-сюда, белые медведи — есть у них и такая забава.
На ветру и при морозе минус 30 градусов на горке и правда понимаешь, что это очень северная точка России. Перед тобой — застывший океан с выдающимися клыками айсбергов, и все это настолько слепит глаза, все это настолько невероятно, настолько этого как-то не может быть, что сразу и веришь: да, все это так и есть.
Владимир Путин появился здесь вместе с Дмитрием Медведевым, Сергеем Шойгу и Сергеем Ивановым, который сейчас работает спецпредставителем президента по взаимодействию с животными и растениями. Впрочем, больше всех них меня поразил вид главы президентского протокола Владислава Китаева. Дело в том, что он был без шапки. Капюшоном он тоже решил не пользоваться. Человек с непокрытой головой в этом месте внушал какой-то священный трепет. Сам я, например, надел не только шапку и шерстяную маску на лицо, но и широкие защитные, примерно горнолыжные, очки, так что был, слава богу, защищен весь с ног до головы так, что ни одной щелочки не осталось, и все равно чувствовал себя совершенно беззащитным перед ледяным величием этой стихии, и тебя на всякий случай пробирающей до самых костей (которых тут, говорят, и так навалено немало).
Президенту докладывали о том, как идет уборка в Арктике (звездный час Дмитрия Медведева наступил позже, когда запускали в небо метеорологический зонд и он все беспокоился вслух: "А когда он вернется?.. Какие сроки?!" Премьер задавал такие привычные, такие важные для себя вопросы. "Полтора часа будет летать..." Дмитрий Медведев удовлетворенно кивал).
Я вспоминал 2010 год, когда видел горы ржавых металлоконструкций, бесконечных бочек, и это тоже были горы, и сколько хватало глаз... Говорил об этом и Владимир Путин, и теперь белый бескрайний простор радовал, конечно, глаз, а только следовало понимать, что окинуть этим глазом можно ведь не так уж много и ржавых бочек осталось настолько больше, чем утилизировано, что даже говорить об этом неловко.
Я все ждал, когда они все сфотографируются на фоне пограничного столба, а может, Владимир Путин и один бы снялся, и этого белого безмолвия в недвусмысленном сочетании с ним хватило бы на всю предвыборную президентскую кампанию, да еще и осталось бы на следующую — и попробуй придерись... Но он не стал этого делать и поехал в ледяную пещеру, гигантскую достопримечательность, закрытую впрочем, для туристов, острова Александры, да и всей Арктики. Ледяной пещере тысячи, а может, миллионы лет, и история в том, что в нее можно зайти и даже погрузиться, и она в самом деле светла и прекрасна и сверкает, и переливается, и сравнить это не с чем.
Мы ехали до пещеры полчаса на нескольких вездеходах. Господин Путин был на первом, сидел впереди рядом с водителем и молча оглядывал эти свои великие владения. Все вместе по снежной, считай что, целине они спустились вниз, подошли к ледяной глыбе и застыли возле нее. Им долго рассказывали про пузырьки в глыбах, по которым можно судить, сколько им, глыбам, лет, и даже откололи кусочек льда, чтобы показать эти пузырьки, и мне казалось, что бьют по живому.
Внезапно Владимир Путин попросил:
— А можно и мне отколоть маленький кусочек?
Он именно попросил, словно совершенно не надеясь в душе, что ему разрешат.
Но ему разрешили. Так в его руках оказался ледоруб. Аналогии поплыли прямо мне в руки.
Он вдарил ледорубом, посыпались ледяные искры... Все это что-то напоминало: то ли сказку "Снежная королева", то ли быль из жизни Льва Троцкого...
Потом они втроем, Владимир Путин, Дмитрий Медведев и Сергей Шойгу, по только что протоптанной министром природных ресурсов Сергеем Донским и Сергеем Ивановым тропе направились вглубь пещеры и скрылись за завесой из снега и льда. И так эта завеса нависла, что мне казалось: вот-вот ведь рухнет...
С ними уже никого не было, только в некотором отдалении виднелся личный фотограф Владимира Путина Алексей Дружинин, у которого сегодня, кстати, был день рождения.
Да, это надо было запечатлеть для вечности, такой же, в какой они сейчас находились.
Их не было минут десять. И о чем-то они ведь говорили. И может быть, о том самом. И то, что именно втроем, было ведь, видимо, неслучайно! И где им было еще уединиться? Так, чтобы никто не слышал их, а они слышали бы себя и друг друга, как нигде?! Так, чтобы они сказали друг другу в глаза про этот уже, конечно, несчастный 18-й год...
И чтобы мир помнил, где это произошло!..
Так, испытывая отвращение к себе от овладевших мною и таких чуждых мне конспирологических настроений, ждал я их выхода из ледяной пещеры.
Сначала оттуда не спеша с видом человека, который слишком много знал, появился Дмитрий Медведев. За ним почти сразу и точно с таким же видом — Сергей Шойгу. Владимира Путина не было еще больше полуминуты. Но вот и он. И возникнув перед нами и не сказав больше никому ни слова, они пошли по этому белому безбрежью к своему вездеходу.
И тогда я спросил у Владимира Путина: сначала о том, видел ли он когда-то что-нибудь подобное.
И он сказал, что нет, никогда ничего подобного. И что он запомнит это.
А потом, когда он уже поднимался в кабину вездехода, я спросил:
— О чем вы говорили там, в ледяной пещере?
Он вернулся на землю. Повернулся ко мне. И сказал он:
— Мы любовались.
Прежде всего, похоже, друг другом.