фестиваль театр
В Берлине завершился "Театертреффен" ("Театральная встреча") — фестиваль лучших спектаклей немецкоязычного театра. Согласно мнению многих зарубежных критиков, немецкий театр сейчас явно находится на подъеме и занимает главенствующее место на европейской сцене. Обозреватель Ъ РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ к этой точке зрения присоединяется.Самый запомнившийся спектакль (при том, что общий уровень показанных на "Театертреффен" спектаклей действительно весьма высок) — самый короткий, длится всего час с минутами. Он поставлен по пьесе невероятно успешного и модного в последние европейские сезоны норвежского драматурга Иона Фоссе (Jon Fosse) "Осенний сон". Действие происходит на городском кладбище, где после долгой разлуки случайно встречаются некогда любившие друга мужчина и женщина. Слово за слово, пауза за паузу — давно умершее чувство вдруг прорывается сквозь неловкие короткие фразы. Однако никакого отношения к банальным сентиментальным историям пьеса Фоссе не имеет. Появляются родители героя, выясняется, что все пришли на кладбище, чтобы похоронить умершую бабушку. Позже является новая жена, которая потом вдруг оказывается опять бывшей... Не сразу понимаешь, что поступательный ход времени в "Осеннем сне" отменен и что в последовательно развивающемся диалоге перемешаны события, отстоящие друг от друга на годы.
Зритель так почти ничего и не узнает о реальной жизни персонажей. Их социальный статус и подробности взаимоотношений не прояснены, они часто повторяют одни и те же обрывочные фразы и междометия. Герой растерян, а его мать все время всхлипывает, просит новую-старую невестку захаживать в гости и радуется, что старая-новая сочла необходимым прийти на бабушкины похороны. Но смерть в пьесе не одна: за этот час успевают умереть отец героя, его сын и, наконец, он сам. Остаются три женщины. Однако финал, как и всю пьесу, не следует понимать буквально. "Осенний сон" — какое-то всеобщее печальное эхо человеческой жизни вообще. Сразу вспоминается Метерлинк с его "драмами молчания", столетней давности поиски символистов. Современный человек Ион Фоссе, впрочем, не настаивает ни на какой особой философии, он знает, что про любовь и смерть писано-переписано и до него. Но язык минималистской невысказанности, на котором изъясняется норвежец, оказывается в спектакле мюнхенского театра "Каммершпиле" чрезвычайно выразительным. Казалось бы: нет ни ролей в развитии, ни нормальной истории, а впечатление такое, будто театр сыграл на неких тайных клавишах большой концерт.
Секрет, кажется, в том, что в театре не стали досочинять за автора, "дочувствовать" за персонажей, достраивать второй план. На минимализм текста театр откликнулся небытовым минимализмом сценических средств. Посреди сцены вкось стоит огромный белый цилиндр, из-за которого появляются герои, одетые почти сплошь в черное. Вокруг художник Катрин Брак (Katrin Brack) ровным квадратом насыпала мелкие шуршащие камушки. Строгий, холодный дизайн сцены — осенние заморозки чувствуются буквально кожей — помножен на изящный акустический дизайн: звуки усилены микрофонами, отчего всхлипы, дыхание и даже сами паузы звучат не менее значительно, чем слова и электронные ноты композитора Лорана Симонетти (Laurant Simonetti). Актеры "Каммершпиле" играют удивительно: вроде бы обделенные драматургическим материалом, посаженные на строгую словесную диету, они не жадничают, не хватают со стола руками, но устраивают для себя и для зрителей элегантнейшую театральную трапезу.
Пора наконец назвать имя режиссера, его стоит запомнить. 45-летний фламандец Люк Персеваль (Luk Perseval) в немецком театральном пейзаже вырисовался сравнительно недавно. Он был актером, затем несколько лет руководил драматической труппой в Антверпене, откуда и был приглашен на постановку в Мюнхен. В баварской столице он сделал спектакль "Битвы", настоящий театральный марафон по хроникам Шекспира — восемь пьес с более чем 200 действующими лицами за 12 часов в театре. Гигантская постановка принесла ему известность в Германии. Теперь, после Фоссе, он опять вернулся к Шекспиру и сделал в Ганновере спектакль "L. King of Pain", современную версию "Короля Лира". Персеваль признается, что ему интересно рассказывать старые истории на новый лад. Одной из таких старых историй уже стал "Вишневый сад", в котором посреди сцены стоял музыкальный автомат. Во всяком случае, Чехова режиссер называет в числе своих любимых авторов. И если затащить разрываемого новыми предложениями с разных сторон Персеваля на постановку в Москву пока представляется делом малореальным, то увидеть его спектакль у московской публики шанс все-таки есть. Дирекция Чеховского фестиваля собирается сделать в рамках очередного фестиваля, запланированного на май-июнь будущего года, специальную программу немецкого театра.