Традиционно принято особенно беспокоиться при любых технических проблемах на АЭС. Но чаще всего расходящиеся волны такого беспокойства сильнее сказываются не столько на радиационной безопасности или экологии, сколько на политике или экономике атомной отрасли.
Заведующий отделом бизнеса Владимир Дзагуто
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Возгорание вентилятора в машинном зале французской АЭС Фламанвилль, как и ожидалось, не было признано опасным радиационным инцидентом или аварией. Судя по сообщениям из Франции, речь идет о довольно банальном пожаре на производстве без особенных последствий: скорее всего оператор АЭС заменит погоревшее оборудование, отмоет сажу, и первый блок опять заработает. И если бы такой инцидент случился, например, на автозаводе или НПЗ, публика бы обсуждала скорее риски перебоев с поставками на рынок машин или бензина. Но АЭС — особая статья: практически нигде не обсуждалось, что произойдет с энергоснабжением Нормандии. Нет риска выброса радиации — значит, во Фламанвилле все спокойно.
Впрочем, при любых инцидентах на АЭС более серьезные проблемы возникают уже после того, как выяснены причины и последствия. И эти проблемы не в технологической или экологической плоскости, а в политической или регуляторной. В случае с Фламанвиллем это можно проиллюстрировать свежим заявлением кандидата в президенты Франции Эмманюэля Макрона, который воспользовался случаем и пообещал избирателям сократить долю АЭС в энергетике Франции с 75% до 50%. Ничего оригинального месье Макрон, конечно не придумал. После аварии на японской АЭС Фукусима-1 в 2011 году власти Германии провернули примерно такую же пиар-акцию, с ходу отказавшись от развития атомной энергетики и пообещав закрыть в перспективе все атомные станции. Тем самым кабинет Ангелы Меркель заработал себе очки в обществе с традиционно сильными «зелеными» настроениями избирателей.
Более сложный момент — регуляторные последствия. И французским, и общеевропейским атомнадзорным чиновникам придется демонстрировать, что они не зря свой хлеб едят. Я полагаю, что не только во Фламанвилль, но и на другие АЭС Европы зачастят комиссии для стресс-тестов всех вентиляторов. Через какое-то время атомщикам будет, например, выдан очередной циркуляр по усилению безопасности и повышению надежности за счет установки дополнительных систем охлаждения, систем контроля или систем проверки систем контроля систем пожаротушения для систем охлаждения... А это, естественно, вынужденные затраты — для всех АЭС, и не только для французских,— которые, естественно, перекладываются на потребителей.
Положим, ничего плохого в многоступенчатой схеме заботы о безопасности АЭС нет. В конце концов, когда сообщают, что где-то на атомной станции автоматика остановила блок, например, из-за проблем с генератором — это положительный момент. Раз уж мы имеем дело с радиоактивной технологией, реактор имеет смысл глушить при любом подозрении на неисправность, даже если в подсобке у станционного дворника лампочка перегорела. Другой вопрос, что, например, прорыв теплосети в январе при тридцатиградусном морозе вызывает у меня гораздо больше опасений, чем сгоревший вентилятор во Фламанвилле.