обозреватель
О том, почему "прокололись" все социологические службы Франции, не сумевшие предсказать выход во второй тур лидера крайне правых Жана-Мари Ле Пена, наверное, скажут еще не раз. О том, что победа действующего президента Жака Ширака во втором туре 5 мая фактически предопределена, уже говорят все: буржуазный истеблишмент скинул с себя апатию и готов единым фронтом выступить против возмутителя спокойствия.Но факт остается фактом. За лидера крайне правых, ультранационалиста Ле Пена, проголосовало 17% избирателей, а во втором туре он свой результат, по всей вероятности, еще увеличит — сейчас опросы отдают ему до 22%. Более того, за кандидатов-экстремистов — будь то правого или левого толка — в воскресенье в общей сложности проголосовало 38%.
Случившееся лишь подтверждает правильность выводов, сделанных аналитиками еще два с половиной года назад, после того как на парламентских выборах в Австрии второе место заняла ультраправая Партия свободы во главе с Йоргом Хайдером. Избиратель (он же обыватель) устал от борьбы двух традиционных буржуазных (якобы левых и якобы правых) партий, вся разница между которыми сводится к тому, увеличить налоги на 2% или на столько же снизить. Нынче избирателю требуется нечто иное. Значит, возникает спрос на новую электоральную идею. Жан-Мари Ле Пен почуял это одним из первых. На заре своей политической карьеры он играл на том, что было наиболее очевидным пугалом для обывателя: на страхе перед наплывом иммигрантов. Потом стало очевидно, что расистские лозунги не дают заметных дивидендов в политкорректном либеральном обществе: несколько лет назад партия Ле Пена Национальный фронт оказалась в глубоком кризисе.
И тут подоспела новая опасность — всеобщая глобализация. Ле Пен сумел быстро перестроиться и оседлать новую волну возмущения, запущенную в общем-то не им. В своих последних выступлениях он старательно избегал намеков на противопоставление граждан Франции по месту рождения или цвету кожи. Напротив, он призывал всех французов независимо от расы и вероисповедания сплотиться перед лицом общей угрозы, исходящей из-за океана.
В ряде первых комментариев после воскресной победы Ле Пена прозвучала мысль, что его успех напрямую связан с терактами 11 сентября. Это отчасти так, но вовсе не в том смысле, о котором говорят комментаторы. Ле Пен сыграл не на страхе перед арабскими террористами, а на недовольстве тем диктатом, когда Вашингтон попытался выстроить весь мир по принципу "кто не с нами, тот против нас". Заодно доставалось и Евросоюзу как "малому глобалисту".
И теперь во Франции все громче раздаются голоса, что ввод евро был ошибкой и пора вернуться к доброму старому франку, да и вообще многие соглашения в рамках ЕС надо пересмотреть, а французский язык должен стать главным на всем пространстве от Брюсселя до Киншасы и от Бретани до Реюньона. На эти заявления можно было бы не обращать внимание: Ле Пену президентом не стать никогда, а никому из его последователей — в обозримом будущем. Потенциала буржуазного общества пока хватает на то, чтобы оставаться в рамках mainstream`а. К тому же парламентские выборы не за горами, и проснувшиеся французские избиратели вряд ли успеют снова заснуть. Так что у Национального фронта мало шансов даже сформировать вторую по численности фракцию.
Но смысл победы Ле Пена не в том, что экстремисты готовы взять власть. Суть в том, что, получив до 38% голосов, ранее внесистемная оппозиция доказала себе и всему истеблишменту, что становится системной силой, а значит, теперь с ней придется считаться всей Европе. А возможно, не только ей.