ветераны
Сегодня в академии "Валери" проведут показательный матч две легенды мирового тенниса БОРИС БЕККЕР и ПЭТ КЭШ. Накануне с игроками, у которых на двоих четыре победы в Wimbledon и которые до сих пор входят в число наиболее популярных в мире, встретился корреспондент Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-ДОСПЕХОВ.— Вы нередко играете друг с другом в соревнованиях ветеранов. Как закончился ваш последний матч?
П. К.: Борис выиграл. Но только потому, что я позволил ему выиграть. Нет, шучу, конечно — Борис по-прежнему здорово играет.
— Как часто вы вообще выходите на корт?
Б. Б.: Довольно часто. Например, на прошлой неделе мы играли с Патриком в Германии в аналогичном турнире. Причем на наш матч пришло пять тысяч зрителей. Кстати, турниры синьоров, как называют соревнования игроков, так скажем, нашего возраста (очень не люблю слово "ветераны"), поверьте, весьма популярны.
— Но играете вы в них уже, наверное, не ради победы?
П. К.: Побеждать всегда приятно.
Б. Б.: За годы, проведенные в профессиональном спорте, ты привыкаешь именно соревноваться. И эту привычку очень не хочется терять. А подобные соревнования помогают ее сохранить.
— Сильно изменился ваш ритм жизни после ухода из профессионального тенниса?
Б. Б.: Естественно. Я более свободен, если так можно выразиться. Хотя по-прежнему много езжу по миру.
П. К: А я до сих пор, можно сказать, живу теннисом. У меня теннисная академия в Австралии. Сейчас я хочу договориться о том, чтобы привести туда позаниматься детей из Москвы.
— Борис, какие впечатления у вас остались от первого визита в Москву — на полуфинал Кубка Дэвиса в 1995 году?
Б. Б.: Я прекрасно помню, хотя прошло много времени, этот матч между Андреем Чесноковым и Михаэлем Штихом. Сколько тогда Чесноков отыграл матч-болов — восемь, по-моему? Мы провели в Москве неделю, но город я, увы, посмотреть так и не успел — слишком важный был матч и слишком напряженная подготовка к нему.
П. К.: А я в Москве впервые. Был в Санкт-Петербурге — на турнире в 1995 году. Великолепно провел время! Выступил не очень удачно, зато впечатления от города остались фантастические.
— Любопытно, а какие матчи в своей карьере вы вспоминаете чаще всего? Наверное, те, которые приносили победы на Wimbledon?
Б. Б: На самом деле мне сложно сказать... Нет, скорее даже вспоминаются не уимблдонские встречи, а как я играл однажды с Джоном Макинроем на Кубке Дэвиса. Я не уверен на сто процентов, но не исключено, что это был самый долгий матч в истории тенниса. Если не ошибаюсь, мы провели на корте шесть с половиной часов! И я выиграл, хотя в какой-то момент мне казалось, что еще чуть-чуть — и я умру прямо на площадке.
— А какие-нибудь игры с российскими теннисистами запомнились?
Б. Б.: Одна конкретная — нет. Но с Евгением Кафельниковым и Маратом Сафиным (а я немало играл с обоими) мне приходилось тяжело. Это чрезвычайно сильные игроки.
— И все же для подавляющего большинства болельщиков вы оба, пожалуй, остаетесь именно королями Wimbledon — самого престижного теннисного турнира. Как вы думаете, Борис, сейчас реально такое, чтобы кто-нибудь, как вы, победил там в 17 лет?
Б. Б.: Я надеюсь, что этот мой рекорд не будет побит еще долго.
П. К.: А я просто убежден, что в ближайшее время он не будет побит. Борис все же был уникальным по таланту теннисистом. Себя я даже с ним не сравниваю.
— А как бы вы сформулировали отличия в игре представителей вашего поколения и нынешнего? Многим кажется, что теннис 80-х был гораздо зрелищнее.
Б. Б.: Ну, молодое поколение бьет по мячу, надо сказать, мощно, есть масса очень техничных игроков. Но я согласен: что-то из тенниса ушло — красота или грация, что ли... Может, все дело в том, что сегодня все юниоры в основном воспитываются на медленных, грунтовых кортах и поэтому у них довольно однообразная техника.
П. К.: А на мой взгляд, отличие в том, что мы, выходя на корт, превращались в зверей, боролись за каждый мяч. Таких игроков — с инстинктом убийцы — осталось немного.