премия
На главной сцене страны в Большом театре прошла заключительная церемония фестиваля национальной театральной премии "Золотая маска". На церемонии присутствовала ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ.Вместо милиции, обычно оцепляющей Театральную площадь в дни торжественных процедур, людей встречал кран с телеаппаратурой. Всех отслеженных он "вел" прямиком на 19 региональных и столичных телекамер, конвоировавших гостей церемонии внутри театра. Телевидение по-стахановски трудилось в фойе-предбаннике, на всех входах в партер и в самом партере. Улов у "окна в мир" был, наверное, рекордным: Михаил Швыдкой и Георгий Тараторкин, Андрис Лиепа и Эммануил Виторган, Владимир Сорокин и Александр Зельдович, Анатолий Иксанов, Александр Дзасохов, Вера Васильева, Максим Суханов, Петр Фоменко, Михаил Ульянов и др. В поле телезрения оказался даже знаменитый комик из "Пикколо ди Милано" Феруччо Солери (Feruccio Soleri), благодаря которому "Маска" впервые оттопталась на международной территории.
Церемонию поставил штатный режиссер Большого. Михаил Панджавидзе не пожалел самых красочных оперно-балетных фрагментов, самых праздничных эффектов (с привлечением пиротехники под финальный фейерверк) и целого цеха теноров, которые хулиганским "Соле миа" на восьмерых затмили бы стадионную теноровую "тройку". Весь вечер по сцене носились "беременные" чудики (из оперы "Любовь к трем апельсинам") с клоунскими ужимками и с "Золотыми масками". "Маски" шли, как по конвейеру: сперва попадали к дарителям (как правило, серьезным), затем — к победителям (как правило, идиотствующим).
Искренне взволнованные и искренне же самоуверенные речи позволяли безошибочно отличить столичных лауреатов от провинциальных. Экспромты победителей крутили абсурдистский сюжет на тему "что такое российские театралы". "Спасибо, Господи!" (Омск); "Я люблю Москву, потому что она любит меня" (Новосибирск). От хихикающего Максима Суханова публике досталась невразумительная байка о выползавших из него в детстве мурашках. От супругов Майи Краснопольской и Ильи Эппельбаума из театра "Тень" — спич родителям "за то, что нас родили". Но всех превзошел юный режиссер-кукольник из Абакана Евгений Ибрагимов, умудрившийся поблагодарить Алексея Лебедя (брата генерала Лебедя) "за то, что он для нас сделает".
Интермедийная часть внятно делилась на речевые (их произносил директор фестиваля Эдуард Бояков) и балетно-музыкальные номера (тут основной груз несли хор, миманс и оркестр Большого театра под управлением Павла Клиничева). Дипломатическую миссию эффектно отработал гендиректор Большого Анатолий Иксанов, награждавший в номинации "Лучший спонсор". Ну а номинацию "За честь и достоинство" отыграл Георгий Тараторкин: с горькой морщиной в лице он произнес имя одного из двух лауреатов — не приехавшей сюда Натальи Дудинской. Другого носителя "чести и достоинства", 90-летнего Евгения Самойлова, на сцену выводили младенцы-купидончики из "Адриенны Лекуврер". И тут случилось непредвиденное: старый актер растроганно поблагодарил "комитет, который присудил ему этот бесценный подарок". Никто не засмеялся. Ржать начали, лишь когда Самойлов посетовал: "Жаль, что мне 90, а не... (зал от напряжения буквально съежился) 60. Трудно отслужить награду честно, но я попробую".
Жаль, конечно, что министр культуры с председателем фестивального комитета Тараторкиным не рискнули спуститься с колосников Большого на квадриге Аполлона. Боялись, должно быть, что их все-таки увезут в Петербург. Туда на следующий год отправляется "Маска", где и завершится в театре, сделавшим оперу "важнейшим из искусств", то есть в Мариинке.