Со следующего года в России должна начаться перестройка налоговой системы. С такой инициативой выступил Владимир Путин, выступая перед Федеральным собранием. По словам президента, сейчас есть запрос на расширение экономических свобод и предсказуемость правил ведения бизнеса. Владимир Путин также добавил, что новые налоговые правила должны заработать уже через два года. Ведущий "Коммерсантъ FM" Олег Булгак обсудил ситуацию с руководителем Центра макроэкономического анализа Альфа-банка Натальей Орловой.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
— По вашему мнению, в чем будет выражаться эта настройка налоговой системы? Какие налоги это может затронуть?
— Исходя из тональности послания президента возникает мысль, что будет попытка переформатировать налоговую систему для того, чтобы она действительно поддерживала экономический рост в том смысле, что будут какие-то попытки снизить налогообложение в тех сегментах, где происходит уход "в тень" или недосбор. Возможно, будет попытка за счет более жесткого администрирования, более жесткого контроля поддержать бизнес снижением ставок. Это одно направление.
Но в целом до последнего времени основные ожидания в плане изменения налоговой системы сводились к тому, что нужно перераспределять налоговое бремя. У нас по мировым масштабам население в совокупности достаточно мало платит в бюджет, а компании достаточно много. Поэтому, думаю, что все равно тема повышения каких-то налогов, конечно, с повестки дня не ушла.
— Очень много говорят о прогрессивной шкале, НДС, налоге на прибыль для компаний, социальных взносах бизнеса — здесь что-то будет меняться?
— Я еще раз хотела вернуться к тому, что я сказала. У нас есть общая проблема, связанная с тем, что экономика растет крайне медленно. Этот медленный темп роста отчасти отражает очень низкую инвестиционную активность. Понятно, что есть много причин, почему она такая низкая, но, возможно, правительство попытается через изменение бюджетной политики эту ситуацию поправить. Это предполагает, что налоги на бизнес должны снижаться, а налоги физических лиц, соответственно, должны будут расти. И тогда мы будем обсуждать возможное снижение ставок по каким-то опциям, например, налога на прибыль, может быть, отчисления в социальные фонды. Скорее всего, это будет сочетаться с дискуссией о повышении налогообложения физлиц. Как это будет происходить: через повышение косвенных налогов НДС, или через повышение прямых налогов, например, ставки НДФЛ, или через введение прогрессивной шкалы — это уже вторичный вопрос. Но общая концепция налоговых изменений, скорее всего, должна заключаться в том, что на бизнес налоги должны снижаться, а на население расти.
— Ситуация с бюджетом позволяет проводить такую налоговую перестройку? Это взаимосвязанные процессы?
— Ситуация с бюджетом является, я бы сказала, ключевой причиной. Почему вообще о перенастройке сейчас стали говорить? Потому что мы знаем, что Резервный фонд исчерпывается, у бюджета есть большие социальные и другие неснижаемые расходы. Поэтому есть осознание того, что слабый экономический рост, безусловно, ситуацию с бюджетом делает более рискованной. Но здесь мы говорим о том, что суммарное бремя на экономику не будет снижаться. То есть бюджет, конечно, не готов отказываться от доходов, но мы говорим о перераспределении налогового бремени с одной части экономики на другую.
— В каких сферах нужно абсолютно точно менять налоговый режим?
— Если мы сравниваем Россию с другими странами, у нас следует очевидный вывод из общей конструкции налоговой системы, который заключается в том, что 13-процентная ставка подоходного налога, которая действует с начала 2000-х, создает очень привилегированные условия для домохозяйств. Мы знаем, что в мире ставки отчисления в бюджет другие — в развитых странах 30%, а где-то и 50% доходов платится в бюджет. Поэтому если мы смотрим с точки зрения цифр по ВВП, у нас домохозяйства в бюджет платят 4% ВВП, в развитых странах — 14% ВВП, то есть у нас домохозяйства, население в таком привилегированном положении находилось. Как-то эту ситуацию нужно исправлять.
— Президент отметил также, что главная причина торможения экономики — внутренние проблемы. Один из плюсов при этом — низкая инфляция, менее 6% по итогам года. Как вам кажется, ситуация может кардинально улучшиться в следующем году?
— О кардинальном изменении мы сейчас не можем говорить, потому что налицо низкие темпы роста, которые отражают ограничение потенциального роста. То есть у нас структурная экономика не может ускориться. Но какой-то экономический рост, восстановление активности в следующем году может происходить, отчасти потому что следующий год электоральный. По всей видимости, от бюджета мы можем ждать какую-то поддержку.
— В том числе за счет налогов?
— Нет, я думаю, что в следующем году мы говорим больше про расходы. Налоговая политика только прорабатывается в следующем году, а, значит, насколько есть понимание, имплементироваться она уже будет после выборов.