Московским театром имени Пушкина Роман Козак руководит уже почти год. Но до сих пор его усилия как худрука и режиссера были сосредоточены на Малой сцене театра. Теперь он представил свою первую в новом статусе режиссерскую работу на Большой сцене — шекспировские "Ромео и Джульетта" сыграны словами выдающегося современного переводчика Осии Сороки.
Игровое пространство упирается в свежевыкрашенный белый задник с парой окон. Ближе, справа и слева — металлические строительные леса, кажется, сплошь заляпанные известкой. Со стеклянных ширмочек, щитов и кубиков, из которых быстро складываются места действия, тоже не успели стереть похожие на изморозь разводы белил. "Стройка" у художника Георгия Алекси-Месхишвили получилась не рабочая, а стильно-выходная. Действие "Ромео и Джульетты" происходит где-то очень близко, хотя и не совсем рядом. Спектакль Романа Козака наследует тем сравнительно недавним театральным временам, когда шекспировских влюбленных решительно отозвали из романтически возвышенного исторического далека, спустили на грешную землю и переодели в простые джинсы и футболки. Козак не первый, кто в шекспировском сюжете с тех пор ищет не идеальную историю для воспитания школьников, а вполне реальную.
Недавно опубликованный перевод Осии Сороки — отличный помощник в таком деле. Новый текст, полный острых языковых парадоксов, свободы глаголов и резкой игры слов, напролом пробивается к шекспировскому первоисточнику. Знакомые строчки взрываются одна за другой, обломки пастернаковских поэтических красот летят во все стороны. Само по себе вживление перевода Сороки в театральную практику уже превращает новую версию "Ромео и Джульетты" в событие.
Дело, однако, не в освобождении от лирического флера. Потому что время совершило еще один поворот: те самые некогда революционные джинсы и футболки стали на сцене Театра имени Пушкина дорогими и вполне дизайнерскими. Козаковские Ромео и Джульетта — герои современные, может быть, и вправду из большого южного города, как того хотелось режиссеру, но уж точно не из подворотни, не из враждующих до кровянки банд. Здешняя молодежь знает, что одеваться надо ярко, а вести себя броско и даже вызывающе. Тут много дурачатся, скачут, катают разноцветные обручи, а первый поцелуй может случиться в воздухе, на летящих поперек сцены качелях. Режиссер делает все, чтобы положенные по сюжету Шекспиром убийства не выпячивались, а смотрелись как досадные случайности.
Любовь по замыслу Романа Козака рождается не посреди средневековой чумы, не как ответ природы на клановую поножовщину, а, как ей и положено, вдруг, из ничего и где попало. На премьере в зале Театра имени Пушкина было полно школьников. Наверняка они видели "Ромео и Джульетту" Бэза Лурмана (Baz Luhrmann) с Ди Каприо (Leonardo Di Caprio) и потому заранее уверены, что пришли на что-то современное. Такой премьерный контингент в иных случаях следует списывать на нерадивость администрации, но здесь подростки смотрелись вполне уместно. Худрук, должно быть, именно того и хотел — сделать не мощный философский спектакль, а молодежный и заводной, чтобы новая аудитория протоптала дорожку в Пушкинский театр. Стратегический шаг оправдан тактическим приемом: на главные роли Роман Козак пригласил студентов из Школы-студии МХАТа, где он руководит актерской мастерской.
Педагогический процесс таким образом соединился с практическим. Худрук смог совершить первый шаг на Большой сцене, взяв за руки учеников и омолодившись рядом с ними, студенты получили шанс поработать с более опытными актерами, а сам спектакль получил фору: ведь дебютантам немудрено стушеваться и, прежде чем поплыть, они имеют полное право поначалу беспорядочно лупить по воде руками и ногами. Кажется, Александра Урсуляк (Джульетта) освоилась быстрее других, ей даже иногда веришь, чего, вообще говоря, очень трудно сегодня добиться в этой роли. Сергею Лазареву (Ромео) предстоит чем-то заменить повадки гламурного мальчика, улыбающегося загорелой улыбкой дорогой модели. Педагоги "застроили" его роль со всех сторон, хореограф Алла Сигалова сочинила для влюбленных выразительный эротический танец-вставку, но пока что этот Ромео даже интерес к Джульетте лишь изображает, не говоря о чувстве поглубже.
Студентам есть с кого брать пример. Хотя бы с Владимира Николенко; схематичная обычно роль синьора Капулетти здесь запоминается. Но в первую очередь — с Натальи Николаевой, играющей кормилицу Джульетты. Можно сказать, что она дает небольшой мастер-класс: как сыграть смешно, остро и жанрово, соединить социальную зарисовку с вкусным театральным юмором. Притом ненавязчиво, деликатно, не посягая на игровое пространство молодых актеров, приглашая их соответствовать себе. Наталья Николаева давно работает в пушкинской труппе, так что здешняя старая гвардия, надо думать, от козаковских новаций может только выиграть. А один из следующих спектаклей стоило бы поставить специально для Николаевой — это к вопросу о художественной стратегии.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ