Наиболее впечатляющий старт за последние два года на угольном рынке сделала Сибирская угольно-энергетическая компания "Байкал-уголь", угольный департамент группы МДМ. Компания, в последние два года вошедшая в тройку крупнейших инвесторов отрасли, является крупнейшим производителем угля в России. О том, как в "Байкал-угле" оценивают дальнейшие перспективы развития отрасли, обозревателю Ъ ДМИТРИЮ Ъ-БУТРИНУ рассказывает ОЛЕГ МИСЕВРА, гендиректор компании.
— Как, по прогнозам "Байкал-угля", будет развиваться ситуация на угольном рынке после завершения приватизации в отрасли?
— Сейчас для всех очевидно, что на рынке есть явный переизбыток угля. Этот фактор, судя по всему, будет определяющим в эволюции всего угольного бизнеса в России на ближайшие годы. С нашей точки зрения, при существующих избыточных мощностях добычи у всех крупных производителей в течение нескольких лет будет производиться жесткий рыночный отбор угольных компаний. Если до 2001 года любой шахте было достаточно просто обеспечивать рентабельную добычу угля, чтобы работать на рынке, в настоящее время приемлемые перспективы выживания, не говоря уже о развитии, имеют только структуры, способные обеспечить приток инвестиций в угледобычу.Только это позволит регулировать объемы производства угля — те, кто не способен изменять параметры собственной добычи, будут проигрывать. С нашей же точки зрения, оптимальная стратегия угольного бизнеса сейчас — создание "угольных супермаркетов", которым, по сути, является "Байкал-уголь". Такая модель позволяет сохранять обороты при снижении рентабельности производства угля, делает возможным реагировать на конъюнктурные колебания на рынке. Могу сказать, что "Байкал-уголь" вполне способен выдержать нынешний негативный тренд цены на уголь, даже если цена упадет ниже себестоимости. Кстати, к этому все и идет — к продаже угля ниже себестоимости.
— То есть при продолжении падения угольных цен, например, если следующая зима будет тоже теплой, начнется массовое банкротство угольных компаний?
— Думаю, все не так фатально, тем более что сейчас еще не задействованы механизмы самоорганизации рынка. Очевидно, что уже в ближайшее время будет создан механизм регулирования ценовых колебаний на рынке угля — "русский угольный ОПЕК". Это, кстати, вполне в русле мировых веяний на рынке угля — что-то подобное сейчас формируется на мировом рынке, там система добровольного регулирования цен создается при активном участии Glencore и других глобальных трейдеров.
Другое дело, что и при существовании механизма саморегулирования рынка на рынке останутся производители, способные демпинговать. Тут ситуация полностью аналогична ситуации в чернометаллургической отрасли — при поддержке местных властей и невыплате налогов даже неэффективный производитель способен выводить на рынок уголь по демпинговым ценам. Вот тут, несомненно, государство должно вмешиваться в ситуацию и понимать, нужен ли ему прозрачный с финансовой точки зрения угольный бизнес. А прозрачность сейчас обеспечивают в основном крупные угольные холдинги, так как для компании масштаба "Байкал-угля" прозрачность необходима не только для взаимоотношений с государством и партнерами, но и для внутренних целей.
— Представители Минэнерго считают, что проблемы на внутреннем рынке имеет смысл решать стимулированием экспорта угля...
— Для нас проблема угольного экспорта не слишком актуальна — из 70 млн т годовой добычи мы экспортируем около 2 млн т угля из Бурятии и резко наращивать экспорт не собираемся. Вообще, проблема экспорта угля актуальна для производителей коксующихся и энергетических углей. Впрочем, регулирование экспортно-импортных операций на угольном рынке все-таки необходимо, хотя бы в области транспортных тарифов. Так, для нас непонятно, из каких соображений железнодорожный тариф на ввоз угля из Казахстана ниже, чем экспортный и тем более внутренний тариф любого российского производителя. Мы не требуем запретов на поставки угля из Экибастуза, но все-таки ситуация, когда действующий торговый режим является дискриминационным для национальных производителей, кажется абсурдной.
— Тем не менее "угольный ОПЕК" — это структура, которая может в лучшем случае решить проблему выживания угольных компаний. А что, с вашей точки зрения, способно обеспечить развитие отрасли, приток инвестиций?
— В среднесрочной перспективе для сохранения стабильного развития в угольной отрасли нужно решить две проблемы. Первая — диспаритет цен на уголь и газ. В нынешней ситуации, когда существует дотирование цен на газ, рынок угля не будет расти, даже если мы будем продавать его по цене $1 за тонну. Пока природный газ достается производителям электроэнергии и коммунальной сфере по цене ниже себестоимости добычи, угольная отрасль всегда будет недозагружена. О второй проблеме я уже говорил — это Казахстан. Напомню, когда проектировался КАТЭК, первоначально его мощности планировались на добычу в 1 млрд т в год. Затем сократили до 350 млн т. При таких резервах добычи ориентироваться на импортируемый уголь бессмысленно. С нашей точки зрения, уходить от дотируемого потребления энергетикой газа необходимо, его имеет смысл больше экспортировать, а рост потребления энергии обеспечивать генерацией на угольных ТЭЦ.
— Тем не менее пока строить новые газовые ТЭЦ выгоднее, чем угольные...
— Мы уверены, и это подтверждается словами представителей РАО "ЕЭС России", что после либерализации внутреннего рынка газа коррекция топливного баланса страны в сторону большего потребления угля пойдет семимильными шагами. Перевод энергетики на уголь не имеет экономических стимулов только из-за присутствия на рынке нерыночной цены на альтернативный энергоноситель. Как только цена на природный газ в России приблизится к рыночной, уголь немедленно станет востребованным в объемах, несравнимых с нынешними.