На ровном месте

Пятилетнего Глеба Кицера спасет курсовое лечение

Первый перелом у Глеба случился на ровном месте. Ему тогда было почти три года. Ровное место было в детском саду — правда, мокрое: мальчик поскользнулся на только что вымытом полу, упал и сломал правую ногу. В городской больнице Новочебоксарска определили, что поломались обе берцовые кости, одна из них со смещением. Глеба прооперировали, наложили гипс. Кости срослись, Глеб снова пошел в детсад. Через месяц он во время игры упал и сломал ту же правую ногу. Но и это еще не все.

Фото: Надежда Храмова, Коммерсантъ

Что тут можно сказать — заболел в возрасте почти трех лет? Нет, тогда болезнь только проявилась. На самом деле он уже и родился с ней, только никто еще этого не знал, не знал даже названия врожденной болезни: несовершенный остеогенез, повышенная ломкость костей.

Это узнали позже. Через два года, когда Екатерина, мама Глеба, гостила с ребенком у родственников в Иркутской области, мальчик — опять же во время игры — упал и сломал правую ключицу и большой палец правой руки. Когда они вернулись домой (Глеб в гипсе) и пошли к травматологу, тот обратил внимание, что у ребенка голубые склеры глаз. Доктор знал, что это может быть признаком нескольких заболеваний, в том числе и несовершенного остеогенеза. Потом были консультации с самыми разными врачами в Новочебоксарске и Чебоксарах. Наконец, прозвучал совет ехать в Москву, в клинику "Глобал Медикал Систем". Кто-то слышал, что именно там занимаются лечением повышенной ломкости костей.

Кто-то слышал, кто-то не слышал... А почему бы по каналам Минздрава РФ не распространить по всем медучреждениям страны такую информацию? Со всеми признаками, симптомами этого заболевания? С рекомендациями провести генетический анализ? Тому же Глебу можно было поставить диагноз на три года раньше. И начать лечение на три года раньше.

Глеб, что называется, живой ребенок. И это касается не только его подвижности. Он и умом, и способностями тоже весьма подвижен. С четырех лет уже читает, сейчас ему нет шести, но он читает вслух сказки младшему братишке, полуторагодовалому Захару. Глеб рано начал и ходить, и говорить.

— А младший тоже такой способный? — спрашиваю Екатерину.— Что-нибудь уже говорит?

— Ну, все, что ему надо, говорит. Папа, мама, дай, на, мяу...

— У вас кошка есть?

— Нет,— смеется Екатерина,— у нас бабушка есть в деревне, недалеко, мы к ней почти каждую неделю ездим, а уж у нее там — и мяу, и гав-гав, и хрю-хрю, и га-га-га...

Богатая бабушка. Вот только это ее богатство не может помочь в главном — оплате лечения. Разве что слегка облегчить жизнь семьи, где работает один папа, а мама пока еще в декрете, где двое мальчишек, причем один так болен. И живут они пока в чужой квартире, а своей ждать еще года два.

Да и еще пока неизвестно, один ли сын болен или оба? Дело в том, что на консультации в московской клинике врачи обратили внимание, что и у Екатерины склеры тоже голубоватые. А уж она, наученная опытом, уже дома заметила, что и у Захара, и у дедушки...

— А у вас были переломы?

— Да, позвоночника.

— Позвоночника?! Как же это случилось? Тоже на ровном месте?

— Можно сказать, да. Поскользнулась на льду. Но, честно говоря, даже не заметила, было ли там так уж ровно, или я на что-то так неудачно упала. Правда, еще ногу ломала... Но все это довольно давно, теперь-то вроде все в порядке.

— А дед как?

— О, дед ломаный-переломанный. Но вот он-то точно не на ровном месте, он даже побывал в тяжелой аварии. В общем, я до сих пор не знаю, насколько у нас это наследственное, насколько тяжелое и как это отразится на Захаре.

Все это еще предстоит уточнить. А пока надо срочно лечить Глеба. Помните, ему катастрофически не везет именно с правыми — ключицей, пальцем, ногой. Из-за двух тяжелых переломов правой ноги у мальчика уже изменилась осанка, есть признаки сколиоза.

Екатерина вспоминает, что если не при первом переломе, то уж точно начиная со второго разные врачи произносили эти слова: несовершенный остеогенез. Неуверенно, предположительно. Да, доктора в глубинке плохо знают или совсем не знают этот диагноз, он довольно редкий: в среднем один на 10-20 тыс. новорожденных. А если и знают, то считают эту болезнь неизлечимой. И не догадываются, что даже если нельзя излечить, то лечить — можно и нужно. При лечении "стекляшки" (так часто называют этих больных) живут себе до старости. Без переломов.

Последний перелом был у Глеба в январе этого года. Ключица. На этот раз левая. Хорошо бы и правда — последний.

Виктор Костюковский, Чувашия

Картина дня

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...