Вчера учредители некоммерческого партнерства "Русская сталь" на своем первом собрании приняли решение предложить правительству разработать госпрограмму закрытия нерентабельных металлургических производств в стране. Если этого не сделать сейчас, считают в "Русской стали", страну ждут "металлургические бунты", аналогичные шахтерским, и снижение доли металлургов в доходах бюджета.
Вчерашняя встреча руководителей "Русской стали" — главы Новолипецкого меткомбината (НЛМК) Владимира Лисина, президента "Евразхолдинга" Александра Абрамова и председателя наблюдательного совета "Тулачермета" Евгения Зубицкого — сенсаций не предвещала. Напомним, с идеей создания "Русской стали" господин Лисин выступил в конце 2000 года, но реально некоммерческое партнерство создано лишь осенью 2001 года. Оно понадобилось для консолидации сил в борьбе с "Северсталью" и Магниткой за "Кузбассуголь". Вчера члены "Русской стали" собрались на первое, организационное собрание.
Однако на пресс-конференции после окончания собрания было сделано неожиданное заявление. Господин Лисин объявил, что "Русская сталь" готовит обращение в правительство с просьбой разработать проект реструктуризации металлургической отрасли страны, аналогичный программе закрытия нерентабельных шахт, реализующейся с 1992 года. По словам главы НЛМК, в России более 1400 производителей металлургической продукции, но лишь 20-25 из них известны на рынке, а не менее 30% металла в стране производится в нерыночных условиях.
"Делается это всем известным способом — мелкое предприятие находится в состоянии непрерывного банкротства и перевода активов во все новые юрлица. Каждая тонна стали, выплавляемая в его мартенах, убыточна, но за счет того, что завод не платит налогов, она попадает на рынок" — так описал это процесс Александр Абрамов. "До экспорта эта сталь, слава Богу, не доходит,— уточнил господин Лисин,— но на внутреннем рынке она активно торгуется, и за счет демпинга снижает прибыли рентабельных производств". Заметим, что два крупных предприятия "Евразхолдинга" — Западно-Сибирский и Нижнетагильский меткомбинаты — работали в подобном режиме с середины 90-х по 2001 год.
На вопрос корреспондента Ъ, почему в таком случае компании "Русской стали" не покупают и затем не закрывают "вечных банкротов", глава НЛМК ответил просто: "Такие предприятия являются в массе своей градо-, поселко- и деревнеобразующими. Попытки закрыть их будут пресекаться губернаторами. Возможно, металлурги пойдут стучать касками перед Белым домом, как это делали шахтеры. Нам это нужно?"
Для решения социальных вопросов при закрытии производств "Русская сталь" предлагает создать госорган — аналог действующего госучреждения по реорганизации и ликвидации нерентабельных шахт и разрезов. Он должен оценивать целесообразность сохранения производства на металлургических предприятиях в случае введения на них конкурсного производства, а также распределять средства на преодоление социальных последствий ликвидации заводов. "Сами они не закроются — за десять лет не было ни одного случая",— подчеркнул господин Лисин. По информации Ъ, один случай все же был — в феврале 2002 года правительство Башкирии закрыло Белореченский меткомбинат, работавший еще во времена восстания Емельяна Пугачева в XVIII веке.
Схема финансирования такой программы пока не разработана, но, по мнению "Русской стали", деньги на нее могут выдавать международные финансовые институты — они воспринимают существование "банкротных" производств металла в России как разновидность госдотаций отрасли. Кстати, аналогичная программа реформирования металлургии на деньги МВФ и Всемирного банка реализуется сейчас в Польше.
Принципиальное отличие между схемами реструктуризации угольной и металлургической отрасли заключается в одном — основная масса нерентабельных металлургических производств, в отличие от шахт, приватизирована. Правда, по словам господина Абрамова, "когда дело доходит до переговоров, их владельцев найти невозможно". Несмотря на нулевую стоимость активов, владельцы будут сопротивляться принудительному закрытию сталеплавильных производств — главным образом, мартеновских. Кроме того, "Русская сталь", контролирующая сейчас около 30-40% российского металлургического производства РФ, все же не представляет всего отраслевого сообщества.
Комментируя равнодушие других крупных меткомбинатов к собственному начинанию, господин Абрамов констатировал: "Чтобы присоединиться к нашей инициативе, недостаточно цеховых признаков — нужна еще договороспособность". Шансы на согласие правительства "Русская сталь" оценивает как высокие. "В 1998 году отрасль принесла бюджету в виде налогов 86 млрд руб., в 2002 году, по нашим прогнозам, металлурги смогут заплатить правительству лишь 20 млрд. Это во многом следствие деформации рынка, и что-то делать с ситуацией им все равно придется",— считает господин Лисин.
"Русская сталь" пока не обращалась в правительство co своей инициативой, ограничившись неофициальными консультациями. "Понимание существования проблемы есть, осмысления пока нет",— прокомментировал их итоги глава "Евразхолдинга". Это неудивительно: программа реформирования угольной отрасли стоила России как минимум $2 млрд и восьми лет работы. Осознавая масштабность своего замысла, господин Абрамов без особого энтузиазма заметил: "Делать-то надо, но только обсуждение займет в правительстве год-полтора".
ДМИТРИЙ Ъ-БУТРИН