Закон "Об альтернативной гражданской службе" одобрен в том варианте, который очень нравится военным, но зато не устраивает правозащитников и солдатских матерей.
Исполнительной власти особенно понравилось то, что теперь правительству можно составить перечень мест, где будут служить альтернативщики как бы вдогонку, то есть после того, как сам закон пройдет процедуру утверждения и будет подписан президентом. Во всяком случае, так сказала Валентина Матвиенко после вчерашнего заседания правительства. В приблизительном пока списке таких профессий, по словам госпожи Матвиенко, пожарная служба, дома-интернаты, приюты, дома престарелых, где испытывается дефицит кадров в связи с невысокой заработной платой. Также Валентина Матвиенко разъяснила, что прохождение альтернативной службы будет осуществляться заявительным характером. Но к заявлению призывника должны быть приложены и "соответствующие доказательства", а то ведь может выйти так, что "человек, называющий себя пацифистом, совершил уголовное преступление".
Вот этот принцип доказательности и возмущает больше всего демократическую общественность. Равно, как и срок альтернативной гражданской службы (АГС), заложенный в одобренном правительством законопроекте: четыре года — для альтернативщиков без высшего образования, два года — для образованных альтернативщиков и три года — для альтернативщиков, готовых отбывать свой конституционный долг в воинских частях, но без оружия. Об этом в один голос сказали корреспондентам Ъ исполнительный директор Московской Хельсинкской группы Данила Мещеряков, председатель правления фонда "Право матери" Вероника Марченко и ответственный секретарь комитета солдатских матерей России Валентина Мельникова. Госпожа Мельникова, правда, слегка удивилась, так как не знала о заседании правительства. Она сказала, что у них нет ни телевизора, ни газет, но когда ей коротко пересказали суть происшедшего, она решительно заявила, что "это на сегодняшний день для России просто недопустимо".В курсе всех дел оказался лишь известный правозащитник Валерий Борщев, который сказал, что законопроект в нынешнем его виде вообще заблокирует институт АГС и на альтернативную службу пойдут только иеговисты, большая часть адвентистов, а также кришнаиты и буддисты. По словам Валерия Борщева, Валентина Матвиенко лукавила, говоря о том, что в 49 странах мира срок АГС больше, чем по одобренному вчера законопроекту. "Вероятно, она имела в виду Африку и какую-нибудь Колумбию,— сказал правозащитник.— Но мы-то брали обязательства ввести АГС не перед Колумбией, а перед Советом Европы. Еще в 1999 году комиссию ООН по правам человека смутил срок АГС, предлагаемый в России. Такие сроки называются карательными". Разница между АГС и воинской службой, по мнению правозащитника, должна быть максимум в полтора раза, а лучше еще меньше. "Кто же тогда пойдет в армию, если такой закон будет принят?" — спросил его корреспондент Ъ.
"Критерием для альтернативы должны быть не тяготы службы, а польза для государства",— ответил правозащитник. И когда ошеломленные таким поворотом темы корреспонденты Ъ несмело поинтересовались, не шутит ли он, господин Борщев, похоже, обиделся — мол, какие тут шутки: "Мы закон принимаем для государства. Он должен соответствовать и интересам государства, и, несомненно, соблюдению прав человека. А исходя из принципов национальной безопасности, я считаю, что беспризорность и развал здравоохранения — настоящие внутренние угрозы. Надо бороться с внутренней угрозой".
Вести бой с внутренней угрозой, по мнению Валерия Борщевского, как раз и должны бойцы альтернативной службы, а нынешний законопроект дает призывнику, как выразился господин Борщев, вовсе не альтернативу, а целых три выбора: служить в армии, служить на АГС и по-прежнему "косить от службы". Ведь зарплата у альтернативщиков будет очень невысокая для молодого человека с запросами. А обучение предусматривается заочное, какое давно действует для заключенных в лагерях.
Как ни странно, корреспондентам Ъ все-таки удалось найти человека, которому одобренный вчера законопроект об АГС понравился. Этим человеком был военком Бабушкинского райвоенкомата полковник Михаил Рыков. "Слава богу, наконец-то хоть что-то приняли,— сказал полковник.— А то сил никаких нет! Ведь ко мне действительно приходят призывники, которые отказываются служить с оружием в руках. Наконец-то я буду знать, что с ними делать. Правда, кое-что меня все-таки смущает. Я посмотрел в словаре иностранных слов, что означает термин 'альтернатива' — 'другое наиболее приемлемое решение'. Вот и подумайте, что будет 'наиболее приемлемым' для призывника: риск погибнуть на военной службе или служба в тепличных условиях. Ведь сегодня всех, похоже, заботит только одно: сможет ли призывник продолжить учебу и будет ли у него телевизор на тумбочке. Мы что, опять какую-то элиту готовим?"
СЕРГЕЙ Ъ-ПЕТУХОВ, СВЕТЛАНА Ъ-ТЕРТЫШНАЯ