В Израиле прошло беспрецедентное мероприятие — Конгресс русскоязычных общин и организаций. Евреи, говорящие по-русски и живущие в Израиле, предприняли попытку объединиться в одну организацию и жить в ней по общим правилам. Что из этого вышло, читайте в репортаже специального корреспондента Ъ АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА из самого сердца Тель-Авива.
Сразу надо сказать, что смысл в этой идее, в целом, есть. Надо защищать интересы русскоязычных людей в Израиле. Это — пятая часть всех живущих в стране граждан. И нельзя сказать, что никто их не защищает. В стране много общественных и политических организаций, которые на этом неплохо живут. Некоторые даже получают деньги от правительства Израиля. Так что решение объединиться в одну организацию, без преувеличения, мужественное для евреев. Мне, когда я приехал на конгресс, было непонятно только одно: как же они смогут договориться друг с другом? Но очевидно, предполагал я, у них есть какой-то план. И я не ошибся.
Первые же выступавшие постарались свести возможные дискуссии к минимуму. Президиум предложил отвести на выступления в прениях по три минуты каждому из ораторов.
— Да вы что, издеваетесь над нами? Что же можно сказать за три минуты?! Это явное преступление над здравым смыслом! Настаиваю на четырех минутах! — требовал восточного вида еврей из второго ряда.
Но дело было сделано. Трехминутный регламент утвердили. Тогда выступила старая диссидентка Ирина Гранде. Она профессионально обозначила практически все болевые точки на теле конгресса: его неопределенный правовой статус (и не партия, и не общественная организация), несправедливое распределение мест в президиуме палаты политиков (не вписали всех делегатов), тенденциозно прописанные уставные документы... Ирина Гранде обвинила организаторов в том, что они пытаются ввести на русской улице Израиля посты генерального секретаря и генерального директора. Ответ из президиума был молниеносным и адекватным:
— Вы на полминуты превысили регламент!
— А вы не затыкайте!
— А вы сядьте!
— Нет, я расскажу конкретный случай!..
— Отключите микрофон...
Ирина Ким, еврейка с раскосыми глазами, долго пыталась вырвать микрофон из стойки.
— Эстрадная привычка держать микрофон в руках,— пожала они плечами, наконец овладев им.
Ирина Ким вспомнила, как ее мама в качестве сувенира привезла из Советского Союза устав Коммунистической партии. Больше ей сказать было нечего. Иосиф Кравец заявил, что не надо изобретать велосипед. Все равно лучше дисциплинарного устава рабоче-крестьянской Красной армии еще никто ничего не придумал.
Никакой ясности в происходящем не было. Очевидным плюсом было только то, что все евреи выступали по очереди.
— Мы обязаны создать структуру, которая отчиталась бы перед учредителями,— с туманной угрозой сказал вице-мэр города Афулы, член оргкомитета Михаил Бархан.— И не надо превращать палату политиков (один из рабочих органов конгресса.— Ъ) в палату #6!
Вскочила со своего места Софа Ландвер, депутат израильского парламента, один из главных организаторов конгресса:
— Руки у вас есть или нет? Хлопайте умным словам!
Человек десять от испуга послушались ее. Член муниципалитета Иерусалима Яков Лившиц тоже был против устава. Но тут президиум внес ясность. Оказывается, у конгресса и нет никакого устава, а есть только временное положение. Но Яков Лившиц не смутился:
— Тогда я предлагаю и его не принимать! А то меня собираются доить, а я этого не люблю.
Выступила Лариса Мильштейн и вспомнила слова Маргарет Тэтчер, которая считала, что надо дать женщине, если хочешь, чтобы было сделано, и дать мужчине, если хочешь, чтобы не было сделано. Уверенности в том, что Маргарет Тэтчер когда-нибудь говорила такое, не было, кажется, и у самой Ларисы.
— Ну так дай и мужчине! — громко попросил из зала один делегат.
Лариса еще больше обиделась и долго говорила о том, что в списке членов оргкомитета конгресса плохо представлены члены муниципалитетов израильских городов:
— Ведь это люди, которые работают!
А молодой кавказский еврей, который в юности, по его словам, уже поддержал идею одного конгресса, заявил, что бухарские и украинские евреи вступят в конгресс только на условиях автономного бюджета. Зал одобрительно зашумел, эта мысль была дорога всем делегатам.
Еще от молодежи выступила Юля Фильман.
— Возьмите хорошего адвоката,— обратилась она к президиуму,— и он даст вам всем хорошие опции. Вы ему, конечно, заплатите, но зато потом не будете ссориться!
— А вы кто? — спросили ее.
— А я, кстати, адвокат! — обрадовалась Юля.— И вообще, подумайте, как сделать так, чтобы мы были там, наверху... Да просто толкайте туда таких, как я!
Наташа Левинсон сообщила делегатам, что была крайне заинтересована, когда получила пакет от одного из организаторов конгресса господина Нудельмана.
— И сколько там было? — спросили ее из зала.
Выступал господин Розенцвейг, который с некоторых пор не занимается политикой, потому что не может по определенным причинам сидеть на стуле больше двух часов. Потом — Татьяна Вейстельман, которую, по ее признанию, скинули с поста председателя Сионистского форума, чем она с тех пор очень гордится. Соломон Ханука выступил только для того, чтобы пояснить, что Соломон — это фамилия, а Ханука — имя, а то все путают.
Наконец, встал со своего места замминистра министерства главы правительства Израиля Юрий Штерн и рассказал, что вопрос-то, оказывается, уже решен. Известная организация "Сохнут", получающая деньги от правительства на то, чтобы помогать еврейским общественным организациям, сказала, что ей неудобно распределять эти деньги между несколькими структурами, к тому же воюющими друг с другом. И "Сохнут" сказал, чтобы русские евреи объединились в одну фирму, которой он и будет платить. Так что и никакого другого выхода, кроме объединения, у евреев нет, потому что иначе им не дадут денег. Это был аргумент сокрушительной силы. Но не последний.
— Так что давайте голосовать и заканчивать, а то в десять вечера кончается аренда зала. Вы что, хотите из своего кармана платить? — добил делегатов Юрий Штерн.
Евреи заторопились. Времени у них и правда осталось немного. Начали было голосовать, но тут один все-таки встал и потребовал слова. Ему решили дать, потому что он приехал из города Димона, а там ядерный реактор.
Делегат предложил ротировать весь состав президиума раз в три месяца кавказскими евреями и сел на место. Опять попытались приступить к голосованию.
— Подождите! — истошно закричал еще один делегат.— Что вы делаете! Главное ведь совсем не в этом! Не надо голосовать. Главное — начать менять нашу психологию!..
— Итак, голосуем,— в который раз вставил ведущий.
— Подождите! — закричал еще один делегат.— У нас создается впечатление, что нас тут сейчас хотят поиметь!
Он представлял партию "Исраэль Ба-алия" и вообще-то был прав. Эта партия, которую возглавляет Натан Щаранский, довольно влиятельна на русской улице в Израиле и не хочет ни с кем делиться, но главное, что не она придумала этот конгресс, хотя ее членов и ввели потом в оргкомитет. И "Исраэль Ба-алия", опасаясь, видимо, что не сможет контролировать весь процесс распределения сохнутовских средств, решительно была настроена не допустить объединения всех партий и движений в одну фирму.
— Прекратите! — оборвал его ведущий.— Имейте совесть! Ведь вы находитесь в процессе голосования!
— А за что голосуем?
Тут началось что-то невообразимое. Делегаты как с цепи сорвались. Они вскочили со своих мест и начали кричать. Они обвиняли друг друга во всех мыслимых грехах и припоминали соседям все, что накопилось за долгие годы. А им было что вспомнить.
— Кто "за"? — закричал ведущий.— Счетная комиссия, несмотря ни на что, ведет работу! Решение все равно будет принято, хотите вы этого или нет! Мы объединяемся!
В итоге решение и в самом деле приняли при двух воздержавшихся. "За" проголосовали 38 человек, против — 35. Весь вопрос был в том, что это было за решение. Даже ведущий, к которому я потом подошел, затруднился с ответом.
Тридцать пять человек рассмеялись в лицо тридцати восьми и пошли к выходу.
— Это грязная игра! — театрально сказала дама в черном.
— Хорошо,— неожиданно согласился ведущий.— Тогда давайте попробуем еще раз.
Часть делегатов на этих словах вернулась в зал.
— Но это ничего не изменит! — предупредил ведущий.
Делегаты опять развернулись и пошли к выходу.
— Яков, Миша! Что же мы все делаем! — обхватила голову руками Софа Ландвер.— Против чего мы голосуем? За что? Зачем?
— Сейчас будем утверждать состав президиума палаты политиков,— неожиданно ответил ведущий.
И ведь начали голосовать. За предложенный состав высказались 29 человек. Против — 27.
— Здесь прошла фальсификация выборов! Остановите распад русской улицы! Евреи, что вы молчите?! — кричал Яков Лившиц.
— В стране война, а вы голосуете против! — резко оборвали его.
Тем временем уже голосовали за декларацию о политической толерантности.
— Ну что, есть кто-нибудь против толерантности? — язвительно спрашивали из президиума.
Оказалось, что почти все.
В конце концов решили считать состоявшимся итогом работы Еврейского конгресса объединение 38 против 33.
АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ, Израиль