На экраны выходит мистический триллер "Другие" (The Others) — голливудский дебют испанского режиссера Алехандро Аменабара с Николь Кидман в главной роли.
Сегодняшние киноманы — они как дети: хотят страшных сказок на ночь. Именно для них Аменабар (Alejandro Amenabar) придумал совершенно фантастическую ситуацию, смысл которой прояснится только в самом финале. Но чтобы зритель не зевал, ему будут долго морочить голову невероятно красивыми ракурсами, в которых снят викторианский особняк со скрипучими половицами, где молодая вдова, не дождавшаяся мужа с войны, воспитывает двоих детей. Воспитывает своеобразно — главным образом заботясь, чтобы через плотно задернутые занавески не проник ни один лучик солнца. Тиранит прислугу и запрещает отворять любую из многочисленных дверей в бесконечной анфиладе комнат, прежде чем не закроют дверь предыдущую. Прислуге и зрителям объясняют: у детей такая изысканная редкая болезнь — фобия дневного света.
Но дело, конечно, ни в какой не фобии, а совсем в другом. В чем — не скажу, один раз проговорился и чуть не был линчеван толпой разъяренных кинофанатов. Они уже видели фильм и так полюбили его, что хотели каждый новый просмотр начинать в полном неведении, словно под наркозом. Это как каждый раз вступать в интимную связь, оставаясь девственником. Сладостно окунаться в атмосферу дома с привидениями, где из-за глухой стенки вдруг зазвучит рояль, слуги выглядят как гонцы с того света, да и сами детки — довольно-таки странные существа с невидящим взором и сомнамбулической пластикой.В общем, фильм чрезвычайно красив и заслуживает отвратительного словечка "стильный". Красивее всего, красивее даже дома здесь Николь Кидман (Nicole Kidman). Брошенная Томом Крузом (Tom Cruise, кстати, продюсер "Других"), она бросила вызов своему прежнему имиджу и своим великим предшественницам — хичкоковским отмороженным блондинкам. Решила потягаться с Ингрид Бергман, которая в фильме Джорджа Кьюкора "Газовый свет" играла тоже нечто вроде светового помешательства. Сценарий "Других" сначала был прописан в Латинской Америке, и героиню звали Грациана, что в переводе на английский будет Грейс. В итоге Кидман, играющая вариацию образа Грейс Келли, сумела поставить себя в блистательный звездный ряд, за что уже получила номинацию на "Золотой глобус" и, вероятно, пойдет на штурм "Оскара".
Что касается Аменабара, ему тоже найдется местечко в Голливуде, правда, поскромнее. Старик Хичкок был простодушен, ужасное в его фильмах таилось не в сюжетной разгадке и даже не в безднах больного подсознания. Страх совершенно не обязательно было нагнетать битых два часа таинственными шорохами и тенями. Он вдруг выскакивал в самой простой бытовой сцене и почти всегда был со смешком — как это и происходит в жизни. Здесь же саспенс настолько старательно и скрупулезно возводится, кирпичик к кирпичику, петелька к петельке, что уже не до страха. Зато можно оценить, как режиссер с художником славно поработали над композицией кадра, а звукооператор нанес последний акустический штрих, чтобы подогнать атмосферу под Хичкока или под Поланского.
Но Аменабару все равно зачтется. Он войдет в историю хотя бы как сводник латинской и англосаксонской культур. Во всяком случае, пресной паре Николь Кидман--Том Круз (из которой не смог выбить ни одной живой искры даже Стенли Кубрик) развод и роман с Испанией пошли на пользу. Кидман блеснула у Аменабара, Круз тоже принял повышенные соцобязательства и снимается в новом фильме "Ванильные небеса" со своей новой подругой Пенелопой Крус (Penelope Cruz). И фильм этот — ремейк испанской картины "Открой глаза", которую поставил не кто иной, как Аменабар и в которой играла та же Пенелопа.
"Другие" были запущены еще до развода: пример того, как кинематографические проекты оказываются надежнее личных. Когда фильм был закончен, бывшие супруги встретились на лос-анджелесской премьере. Но не общались, лишь обменялись сверлящими, как в психотриллере, взглядами мертвяков. Если бы они читали Артюра Рембо, то наверняка бы вспомнили знаменитую фразу познавшего ад человеческих сердец поэта: "Я — это другие".
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ