Событие недели — "Народ против Ларри Флинта" (The People vs. Larry Flynt, 1996) Милоша Формана (Milos Forman) (22 декабря, РТР, 23.25, ****), долгожданное и убедительное возвращение в кино после многолетнего молчания чешского эмигранта, автора "Полета над гнездом кукушки" (One Flew Over the Cuckoo`s Nest, 1975). Название фильма, повторяющее стандартную американскую формулировку судебного процесса, не должно вводить в заблуждение. Речь идет не об исконном американском жанре судебной драмы, а о биографии. Другое дело, что вся жизнь Ларри Флинта была сплошным судебным процессом. Похоже, что Форман ничего не простил и ничего не забыл. Травмированный в свое время необходимостью подчинить свой лирический дар голливудским стандартам, он обратился в последние годы к портретам бунтарей, стихийных анархистов и хулиганов, чуть ли не канонизируя их как новых святых. Дикий скандал вызвала афиша фильма: почти обнаженный (на нем только трусы из американского флага) Флинт распят в позе Христа на женском лоне. Кое-где, даже во фривольной Франции, она подверглась запрету. Дело в том, что Ларри Флинт — создатель вульгарно-порнографического журнала "Хастлер", безобразник и охальник. По сравнению с созданным на волне сексуальной революции конца 1960-х годов "Хастлером" "Плейбой" казался чтением для воскресной монастырской школы. Флинта непрерывно тянули в суд за непристойность. Флинт паясничал и матерился в залах суда, швырялся апельсинами в судей, но выигрывал процессы, поскольку апеллировал к святая святых американской демократии, пятой поправке, гарантирующей полную свободу слова. Тогда пуритане зашли с другой стороны: в середине 1970-х Флинт был прикован к инвалидной коляске пулей фашиствующего снайпера. Прошел через отчаяние, героин, гибель то ли от СПИДа, то ли от передозняка любимой жены, встреченной им в угаре группового секса. Но остался верен себе: в этом году он возглавлял жюри порнографического кинофестиваля Hot d`Or, проходящего в Канне в дни "настоящего" фестиваля. Дело опять кончилось скандалом: охрана отеля, где намечался завтрак порнографов с прессой, повышвыривала всех, включая увечного Флинта, на улицу. В интерпретации Формана Флинт — герой романтический и трогательный до слез, рыцарь любви и свободы слова. Экс-"прирожденный убийца" Вуди Харрельсон (Woody Harrelson) вполне приемлем в роли Флинта: его фирменные гримасы и ужимки здесь как нельзя более кстати. А "профессиональная вдова" Курта Кобейна (Kurt Kobain) Кортни Лав (Courtney Love) работает в роли жены Флинта на уровне больших трагических актрис Голливуда. Сам неутомимый Флинт засветился в эпизодической роли судьи, благо судья все время сидит. В финале гарантированы чистые и светлые слезы: безутешный Флинт пересматривает любительские съемки своей ненаглядной.
Зато тягостное ощущение оставляет поставленный во Франции фильм другого лирика 1960-х, как и Форман, перебравшегося на Запад Отара Иоселиани (Otar Ioseliani) "Разбойники. Глава VII" (Brigands. Chaptere VII, 1995) (23 декабря, ТВЦ, 1.35, *). Из фильма в фильм он повторяет найденный им в "Фаворитах луны" (Les favoris de la lune, 1984) принцип сюжетосложения. Смешение времен, которые по большому счету оказываются похожими друг на друга как две капли воды, цепочки абсурдных эпизодов. Но в "Разбойниках" Иоселиани замахнулся на построение универсальной концепции человечества, которая ничего, кроме брезгливости, не вызывает. Люди — мерзкие насекомые, алчные, подлые, жестокие. И только мудрый Иоселиани послан на Землю, чтобы раскрыть глаза на их ничтожество. В фильме механически и однообразно переплетаются три эпохи. В Средневековье грабят, насилуют, рубят головы, пытают и заковывают женщин в жутковатые пояса целомудрия. В 1937 году, изображенном в лубочном стиле, казалось, канувшем в историю вместе с "Покаянием" Тенгиза Абуладзе, опять пытают, расстреливают, грабят под видом конфискации и насилуют. В современности (помесь осажденного Сараево под снайперскими пулями и Тбилиси времен гражданской войны 1991 года) грабят, насилуют и убивают. Люди-насекомые переносят свои грязные повадки даже в благословенный Париж и ничего, кроме финальной пули от ангелоподобного юноши, не заслуживают. Фирменная мизантропия Иоселиани приобретает здесь настолько патологический характер, что убивает любую эстетику.Ужасы по-французски лучше исследовать на примере "Театра смерти" (Promenons-nous dans les bois, 1998) Лионеля Депланка (Lionel Deplanque) (21 декабря, ТВЦ, 1.10, **). Оригинальное название "Погуляем в лесу" обозначает главное наваждение современного французского кино. Франция боится леса: за каждым кустиком таится маньяк с топором или бензопилой. Труппа из пяти молодых актеров прибывает в замок со странным хозяином, жутковатым ребенком-аутистом и зловещим управляющим, чтобы разыграть перед ними сказку о Красной Шапочке. Но мы-то, в отличие от них, знаем, что Красная Шапочка — сублимация садистских и педофильских комплексов: господа психоаналитики объяснили. Так что актеры зря удивляются, что их потрошат одного за другим. Честно говоря, до недавнего времени ужасы не очень удавались французам. Гораздо показательнее для их кинематографа "Рождественский пирог" (La Buche, 1999) Даниель Томпсон (Daniele Thompson) (25 декабря, "Культура", 21.40 ***). Во французском кино именно на Рождество принято в семейных мелодрамах уходить от семьи, умирать от инфарктов, бить друг другу морду, а потом мириться. Настоящий герой фильма — рождественская еда, которая то разлучает, то сближает людей. Но эмоциональный надрыв постоянно снижается, отстраняется забавными абсурдистскими деталями. Актерский ансамбль великолепен, но особенно хорош "Актер Актерыч" Клод Риш (Claude Rich) в роли капризного скрипача, главы скандального семейства. Все герои оказываются в прошлом русскими евреями, а в финале Сабин Азема (Sabine Azema) в цыганском прикиде чудовищно с музыкальной точки зрения, но с душой исполняет "Очи черные" и "Идише мама". В качестве гарнира к рождественскому пирогу можно порекомендовать два фильма. Очень достойную, хотя и вполне традиционную экранизацию "Мадам Бовари" (Madame Bovary, 1991) ветерана "новой волны" Клода Шаброля (Claude Chabrol) (24 декабря, РТР, 9.15, ***). И "Обезьяну зимой" (Un Singe en hiver, 1962) мастеровитого Анри Вернея (Henre Verneuil) (22 декабря, ТВЦ, 20.55, ***), в которой великий Жан Габен (Jean Gabin) с помощью своего юного друга Бельмондо (Belmondo) старается избавиться от пристрастия к алкоголю. А "Знаменитость" (Celebrity, 1998) Вуди Аллена (Woody Allen), фильм, как водится, о сексуальных, семейных и творческих заморочках богемы, смотрится после 11 сентября как реквием по беззаботному и эгоистичному Нью-Йорку (27 декабря, РТР, 23.45, ***).