Вчера в Москве завершился фестиваль "Французское кино сегодня". На вопросы обозревателя Ъ АНДРЕЯ Ъ-ПЛАХОВА ответили президент Unifrance ДАНИЭЛЬ ТОСКАН ДЮ ПЛАНТЬЕ (Daniel Toscan du Plantier), режиссеры ФРАНСУА ДЮПЕРОН (Francois Dupeiron) и ЖАН-ЖАК БЕНЕКС (Jean-Jacques Beineix).
— Мы знаем господина дю Плантье и по тому, что он был продюсером "Ностальгии" Андрея Тарковского, и по его многолетней пропаганде французского кино за границей. Только что вы прилетели в зимнюю Москву из 35-градусной жары Акапулько, где тоже проходил фестиваль Unifrance. Видно, кинопропаганда требует серьезных затрат энергии...
Даниэль Тоскан дю Плантье: Америке капитализм сам заставляет рынок кино крутиться. Во Франции же кино замкнуто внутри самодостаточной системы с элементами мощной господдержки, которая позволяет, в сущности, ничего не делать, выжить можно и так. Поэтому я уже давно пришел к идее не только коммерческого, но, так сказать, философского распространения в мире самой идеи французского кино.Американцы убеждены, что их кинематографа достаточно для всего мира. Но история доказывает обратное — каждая страна хочет иметь свой национальный кинематограф. В свое время, когда я был руководителем кинокомпании "Гомон", я придумал совместную дистрибуторскую сеть с Италией. Но политика господина Берлускони, у которого была монополия на коммерческое телевидение, полностью разрушила мощную итальянскую киноиндустрию. Мы во Франции извлекли из этого урок и взяли на себя амбициозную роль модели, по которой может существовать и развиваться европейская кинематография. Мы протягиваем своим партнерам руку и говорим: делайте, как мы. Вот почему мы второй раз приезжаем в Россию со своими фильмами. Мы два великих кинематографических народа и должны вернуть к жизни идею национального кино. Мы рассчитываем на вас и не хотим остаться последними в Европе, кто делает кино в религиозном смысле слова. Россия — это не только мост между Европой и Азией, но и огромный резервуар чувственности.
Если бы моя воля, я бы заставил лидеров "Семерки" смотреть национальные фильмы. А кто это делает плохо, заставил бы их спуститься в метро и соприкоснуться с реальностью. Представьте: Ширак в московском метро. Или Путин в парижском!
— Кто из ваших режиссеров сегодня лучше всего воплощает идею французского кино?
Даниэль Тоскан дю Плантье: Франция тоже немного коммунистическая страна, хотя и в мягком варианте. Раньше у нас считалось, что не надо только развлекать, необходимо обличать пороки общества. Но в психологии интеллектуального класса произошли большие перемены. Необходимость общаться более простым способом и завоевывать успех у публики — это позитивные чувства, которых мы больше не стесняемся. И здесь есть несколько ключевых фигур. Это Бертран Тавернье. Это присутствующий здесь Жан-Жак Бенекс: двадцать лет назад он всколыхнул кинематографический пейзаж фильмом "Дива", а сегодня мы можем сказать, что завоевывающая мир "Амели" — это законное дитя "Дивы". И еще Люк Бессон, который офранцузил американскую идею кино и первый стал снимать так называемые декодированные фильмы. Фильмы, которые дают возможность "кончить" не только самому режиссеру, но и его зрителю. Для Франции это была кардинальная перестройка сознания. Дело не в том, что французские фильмы стали лучше, просто в них появилось желание соблазнить и убедить. Мы по-прежнему защищаем кино с амбициями, но лучше осознаем, что, если долго нет успеха, значит, дело плохо.
— Фильм Франсуа Дюперона "Палата для офицеров" как раз и относится к такого рода фильмам с амбициями. Он имел большой успех во Франции, его хорошо смотрели и в Москве. Несмотря на то что его герои — жертвы войны — в течение всей картины ходят с обезображенными лицами. Обычно ведь публика не любит смотреть такие неприятные вещи...
Франсуа Дюперон: Вы хотите знать, почему этот фильм смотрят. Я не знаю. Во Франции только недавно умер последний такой человек, чье лицо пострадало в первую мировую. Была даже ассоциация таких людей, в свое время они организовали национальную лотерею, и это помогло им выжить. Современное общество культивирует внешнюю привлекательность как гарантию жизненного успеха. Если у вас красивое лицо и ноги топ-модели, все у вас будет в порядке,— хотят вас убедить. А что останется от человека, если от потеряет лицо или ногу? В моем фильме я показываю, как даже из такой ситуации можно вернуться к жизни. Это моя позиция: не хочу завершать фильм зрелищем краха и распада. Я, как режиссер, похож на свои фильмы. Если фильм депрессивен и действует разрушительно на психику, значит, я сам такой. Если мой персонаж не способен воспринимать реальность, это и моя проблема тоже. Кинематограф сильно влияет на поведение людей, и потому я ощущаю свою ответственность перед теми, у кого краду два часа их жизни и занимаю посредством образов.
— Мне хотелось бы узнать у Жан-Жака Бенекса, действительно ли, как сказано в пресс-релизе, он был подвергнут остракизму и несколько лет лишен возможности работать в кино из-за того, что на съемках фильма "Остров толстокожих" простудился и умер от воспаления легких Ив Монтан.
Жан-Жак Бенекс: Я рад, что услышал этот вопрос, и скажу то, что никому еще не говорил. Я часто склонен упрекать себя во всех грехах, но в данном случае не вижу никакой своей вины. Когда умер Ив Монтан, я почувствовал себя сиротой. Он был героем моего детства. Мой дед и его сыновья были в Сопротивлении, и я до сих пор волнуюсь, когда слышу песню Монтана "Поле партизан". Он был коммунистом, хотя и не совсем, поскольку оставался христианином и не перешел через барьер атеизма. При этом он был великим соблазнителем. Согласившись играть у меня, он шел на риск. Я предложил ему сыграть старого умирающего человека. Я потребовал, чтобы он разделся перед пятнадцатилетним мальчишкой и показал свое семидесятилетнее тело. Я попросил его произнести фразу: "Жизнь без любви — это жизнь, прожитая зря". Он умер оттого, что не жалел себя, в том числе и для искусства. Но искусство, хотя оно говорит о реальности, о жизни и смерти, само не может стать реальностью. После 11 сентября кинематографистов тоже упрекали в том, что они спровоцировали трагедию, что у них было слишком много воображения. А у ФБР слишком мало.
Подробности читайте на сайте www.Unifrance.org.