Сегодня Мариинский театр показывает премьеру "Блудного сына" (1929) Джорджа Баланчина на музыку Сергея Прокофьева — балета-притчи, сочиненного великим хореографом в самом начале карьеры, но по сей день остающегося одним из самых востребованных в мире. Репетиторы-постановщики — КАРИН ФОН АРОЛЬДИНГЕН (Karin von Aroldingen) и ПОЛ БОУЗ (Paul Bows), делегированные Фондом Баланчина, ответили на вопросы корреспондента Ъ ЮЛИИ Ъ-ЯКОВЛЕВОЙ.
— Карин, в прошлый ваш приезд в Петербург вы учили с петербургскими танцовщиками "Драгоценности" Баланчина, изменились ли впечатления от труппы?
— Танцовщики стали более открытыми, более мобильными, более податливыми к новому стилю. Хореография Баланчина сочинялась в споре с классикой, но именно этот аспект не вызывает сегодня проблем в Мариинке.— По-вашему, это связано с тем, что между "Драгоценностями" и "Блудным сыном" труппа успела поработать с Джоном Ноймайером? Или просто успела как следует растанцеваться в Баланчине?
— Не берусь выбрать одну из версий — годятся обе. Прогресс, повторю, очевиден.
— Вы работали в Петербурге две недели. Это обычный срок для всех балетных компаний? И как разделялись ваши обязанности?
— Основную работу делал Пол — ему достался кордебалет, исполнители заглавной партии, вообще все мужские персонажи, а я делала Сирену. Обычно на подготовку этого спектакля уходит три-четыре недели. Но и две, как в Мариинском театре, не нонсенс.
— Мариинский театр выставил двух танцовщиков для заглавной партии — очень опытного Фаруха Рузиматова и очень молодого Андриана Фадеева, стало ли это проблемой на репетициях?
— Эти два танцовщика очень-очень разные. Насколько Рузиматов самодостаточен, настолько Фадеев похож на пустой сосуд, готовый принять любое содержимое. Если он станцует эту роль, это будет совершенно другой персонаж, нежели у Рузиматова. (Не станцует: серию премьерных спектаклей разделят Фарух Рузиматов и новоприобретенный Мариинкой Андрей Меркурьев.— Ъ.) Кажется, что это не заслуживает специальной оговорки, но на самом деле совсем не редкость, когда исполнитель вообще не понимает, о чем речь в этом балете.
— А что петербургские Сирены?
Оба одновременно: Dasha! Dasha!
— Даша Павленко — совершенно замечательная девушка. Еще мы работали с Юлей (Махалиной.— Ъ) и Софьей (Гумеровой.— Ъ). Сирена не просто человек. Нечеловечески высокая, величественная, здесь важно показать разницу между жрицей в первых эпизодах и соблазнительницей. Это не просто актерская игра. Как и в роли Блудного сына, содержание рождается из специфических данных исполнителя — роста, пропорций, мягкой или жесткой природной пластики. Это условие кажется очевидным, простым, но именно оно является самым каверзным: если внешность категорически не подходит к роли, никакой талант ничего не сможет исправить.
— Пол, неужели с этой постановкой вы не встретили никаких проблем?
— Расписание — самая главная проблема. Исполнители то и дело уезжают по собственным контрактам. Мариинский театр не в состоянии иметь полноценный период репетиций, когда труппа полностью и стабильно сосредоточена на новом спектакле. Весь процесс из-за этого совершенно непредсказуем. Но в том, что касается собственно профессии, невозможно желать лучшего.