В выходные на мариинской сцене прошли представления оперы Бородина "Князь Игорь". Афишу украшал гриф "капитальное возобновление", и атмосфера в зале была, как на премьере.
Создание единственной оперы заняло почти все годы композиторской работы Александра Бородина. Композитор умер в 1887 году, а его главное произведение так и не было закончено. Осталось много музыки, частью в виде законченных сцен, частью в черновиках. С 1890 года и в течение целого века каноническим "Князем Игорем" являлась редакция Римского-Корсакова и Глазунова, и именно эта партитура легла в основу ныне возобновленного спектакля Кировского театра, поставленного в 1954 году Евгением Соковниным.
В Мариинке была показана версия оперы, подготовленная композитором Юрием Фаликом,— с восстановленными фрагментами партитуры, которые прежние редакторы отправили в корзину. Одним актом стало больше, так как, помимо канонического второго, со знаменитыми "Половецкими плясками" Михаила Фокина, появилось еще одно действие в половецком стане. Редакция Фалика прошла все в тех же декорациях 50-х годов, недостающий задник пригласили дописать Вячеслава Окунева.Радикальная попытка обновления "Князя Игоря" уже предпринималась в 1997 году Георгием Исаакяном. К его спектаклю декорации построил Юрий Хариков, чья буйная фантазия обескуражила публику: он оформил главный русский оперный эпос огромными надувными игрушками жизнерадостной окраски, стены Путивля обклеил инфантильным белым пухом, а грозный половецкий балет одел в фольгу, как инопланетян из японских мультиков. Спектакль требовал невероятных технических усилий, и от него вскоре отказались.
После всех приключений, пережитых на мариинской сцене, "Князь Игорь" возвращен в исходное состояние. В монументальных живописных декорациях, одетая в шикарные костюмы (художники Нина Тихонова и Николай Мельников) русская опера советского образца подобна классическому балету с давно запатентованными мизансценами, позами и жестами. Только так, и никак иначе, прижимают руки к груди и взмахивают ими в знак прощания, потрясают оружием, преклоняют колени и осеняют себя крестным знамением. Женщины строго определенным образом падают на грудь мужчинам, мужчины грамотно изображают молодецкую удаль и пьяный разгул. Хор ходит стройными шеренгами. Солисты перемещаются по сцене так, чтобы при развороте обязательно развевался, поднимая столб пыли, роскошный плащ.
Такой спектакль, действительно исключительный на фоне остальной современной продукции театра, мог бы смотреться как стильное и цельное изделие. Но для этого нужно, чтобы музыкальная часть была на высоте. Этот же "Князь Игорь" под управлением Бориса Грузина шел вяло, медленно и нестройно. Плачевное состояние хора, блеклая игра оркестра и набор штампов (включая стандартную фальшь и предсказуемые темповые сбои) в сольных партиях — в таком виде опера Бородина скучна и бессмысленна. А вместе с историческим оформлением она производит впечатление почти отталкивающее: в ней воспроизведена отечественная оперная традиция в стадии умирания и разложения.
КИРА Ъ-ВЕРНИКОВА, Санкт-Петербург