Романтическая комедия "Итальянский для начинающих", нетипичный образчик датской Догмы, снятый еще в прошлом году, находится еще только в середине официального списка "догматических" произведений — под номером 12, но уже наглядно демонстрирует, как погибают замыслы с размахом, вначале обещавшие успех.
Датская Догма клятвенно обещала успех в деле освобождения кинематографа от предрассудков, от бессмысленного соблюдения традиционных художественных ритуалов и конвенций. За шесть лет своего существования она не перестала быть популярной и плодотворной, но подрастеряла драйв, обрюзгла, пропиталась именно тем махровым формализмом, которому вначале активно противостояла. Ведь демонстративная бесформенность — это тоже стилистическое кредо, формальный шаблон, в угоду которому приходится отказываться от каких-то содержательных моментов, если они не переводимы на условный изобразительный язык. Поэтому даже те режиссеры, которые искренне присягают на верность Догме, рано или поздно начинают лукавить и тихой сапой дрейфовать обратно — в сторону отрепетированного и срежиссированного повествования, в котором элементы случайности, спонтанности, хаотичности играют декоративную роль.
Если вы любитель настоящей Догмы, то на "Итальянском для начинающих" (Italiensk for Begyndere) вам придется заняться самообслуживанием: например, подпрыгивать в кресле и крутить головой в разные стороны, чтобы создать себе впечатление подвижной ручной камеры, без которого Догма не Догма. Ибо режиссер, рассеянная сорокалетняя женщина Лоне Шерфиг (Lone Scherfig), очень редко вспоминает, что в модном и прогрессивном кино камерой надо ворочать поэнергичней. Иногда, правда, застывшая камера вдруг встряхивается и резко наезжает на чье-нибудь лицо или делает несколько хмельных пошатываний из стороны в сторону, но объяснить, почему именно в этот момент произошло оживление (может, к оператору кто-то подкрался сзади и уколол его булавкой), а уж тем более найти в нем эстетический смысл не представляется возможным.В принадлежности к Догме есть для кинематографиста, как минимум, одно бесспорное удовольствие: вволю наигравшись с ручной камерой, как мартышка с очками, поняв, что нет такого места, куда камеру нельзя было бы засунуть, и нет такой фигуры высшего пилотажа, которую она не могла бы выполнить, режиссер вдруг делает ошеломляющее открытие: фильму все-таки нужен сюжет, диалоги и характеры. "Итальянский для начинающих" все это имеет, по-датски скромненькое и аккуратненькое. Действие происходит в пригороде Копенгагена, где с ума можно сойти от скуки. Трое мужчин и три женщины от безысходности превращают курсы итальянского языка в филиал клуба "Для тех, кому за тридцать". Одна из самых эротичных сцен фильма — когда персонажи, смущаясь и краснея, разучивают фразу "Я бы хотел снять номер с двуспальной кроватью", впрочем, для застегнутых на все пуговицы датчан любая итальянская фраза звучит как объяснение в любви.
Шесть персонажей картины прописаны с такой степенью достоверности, которой достаточно, чтобы заинтересовать зрителя, но мало, чтобы взволновать. Один из них — недавно овдовевший пастор с татуировкой на плече; ее можно заметить, когда пастора показывают распивающим коктейли в бассейне. Пастору в суженые предназначена продавщица из кондитерской, у которой дома капризный старый отец, чья смерть становится одним из первых зрительских разочарований: когда начинаешь чувствовать, что твоя мысль опережает режиссерскую, смотреть становится неинтересно. Другой мужской персонаж — смазливый официант из спортивного ресторана, неудавшийся футболист, который никак не может постричься. Поэтому ему прямая дорога в объятия парикмахерши, у которой мать-алкоголичка. Третий мужик — гостиничный клерк, при каждом удобном случае сообщающий, что он уже четыре года не спал с женщиной по причине импотенции. Однако именно ему достается самая молодая и красивая девушка в фильме — настоящая итальянка, которой достаточно одной лишь средиземноморской внешности, чтобы выглядеть самым живым персонажем.
Так же и итальянский неореализм, пусть даже траченный молью, до сих пор выглядит гораздо более живым направлением, чем модная Догма, которой не хватает страсти и темперамента. Датчане хотели переплюнуть итальянцев и предложили кинематографическому миру свой "гиперсуперпуперреализм" — Догму. Подойдя к делу методично, они составили исчерпывающий список того, чего не должен делать честный кинематографист. Правда, что он все-таки должен делать, осталось не до конца проясненным.
ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА