В распоряжении “Ъ” оказался подготовленный «Валдайским клубом» доклад «К Великому Океану—4», в котором авторы подвели промежуточные итоги азиатской политики России последних лет. По их словам, несмотря на очевидный прогресс и большое количество запущенных инициатив, Дальний Восток продолжает терять людей и инвестиции. Для преодоления этой тенденции в докладе предлагается привести местный инвестиционный климат в соответствие с лучшими региональными практиками, декриминализовать местный бизнес и отказаться от «квазиколониальной» налоговой системы.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
Торговля России со странами Азии в 2015 году, по словам авторов, сильно пострадала из-за падения цен на углеводороды и снижения покупательной способности российских компаний из-за ослабления рубля. Падение товарооборота со всеми основными партнерами России в Азии составило около 30%. С Китаем он снизился с $88,35 млрд в 2014 году до $63,55 млрд, с Японией — с $30,77 млрд до $21,31 млрд, Республикой Корея — с 27,29 млрд до $18,06 млрд. Тем не менее был достигнут целый ряд прорывов, которые позволяют авторам утверждать, что «поворот России на Восток состоялся».
Российско-китайские связи на политическом уровне ставят все новые исторические рекорды. 8 мая 2015 года две страны подписали соглашение о сопряжении Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и китайской инициативы «Экономического пояса шелкового пути» (ЭПШП). Российский и китайский лидеры стояли рядом на трибунах парадов 9 мая 2015 года в Москве и 2 сентября 2015 года в Пекине. Торговля, впрочем, продолжает сохранять вид обмена российских ресурсов на китайские товары и в силу колебаний пока не справляется с «ключевой задачи формирования… стабильных отношений». С Японией политические связи в 2015 году несколько ухудшились из-за введения санкций, но экономически сотрудничество двух стран стабильно. Особенно авторы отмечают рост экспорта угля из России на 20%. В физических объемах растет товарооборот с Южной Кореей, Индией и Вьетнамом.
Главной задачей политики «поворота» авторы называют развитие Дальнего Востока и Сибири. За 2015 год, отмечается в докладе, для него была сформирована нормативная база. Отобраны девять и запущены первые три «территории опережающего развития» (ТОР), определены девять приоритетных инвестиционных проектов (шесть в 2015-м и три в 2016 году). Созданы Фонд и Корпорация развития Дальнего Востока, агентства по развитию человеческого капитала, по привлечению инвестиций и поддержке экспорта на Дальнем Востоке. Тем не менее проблемы сохраняются: Приморский и Хабаровский края «демонстрируют отрицательную динамику» в экономике. Серьезный прирост инвестиций виден только в Магаданской и Сахалинской областях (+59% по сравнению с 2014 годом). В регион в целом капитал идет неохотно, зато продолжается отток населения. В ТОРах с момента формирования зарегистрировался только один зарубежный резидент.
Суть проблем, указано в докладе, состоит в том, что по инвестиционному климату ТОРы не дотягивают до соседних стран Восточной Азии: Сингапура, Южной Кореи, Японии и т. п. «Невозможно несколькими законодательными актами запустить экономическую активность и привлечь инвесторов в регион, в котором это не удалось сделать за последние 25 лет»,— констатируют авторы. Среди предлагаемых ими мер — декриминализация рыболовства и лесного хозяйства, снятие всех ограничений для иностранных инвесторов, реформа «построенной на квазиколониальных принципах» системы налогообложения и перенос на Дальний Восток офисов госкорпораций. Наконец, в докладе предложено увязать развитие Дальнего Востока и Сибири, что должно повысить общий успех интеграции Зауралья в мировые цепочки добавленной стоимости.
Главный российско-китайский проект последних лет, сопряжение ЕАЭС и ЭПШП, согласно докладу, выгоден всем участникам. Он мог бы решить многие проблемы, связанные с недостатком связности территории Центральной Евразии, но в настоящее время также сталкивается с рядом трудностей. «Несмотря на первоначальную динамику, в последующее время наметилось торможение сотрудничества»,— замечают авторы. Основную проблему они видят в отсутствии институтов, на постоянной основе занимающихся сопряжением. Из-за этого переговоры по сути проекта часто идут на двусторонней основе, что не позволяет пользоваться преимуществами ЕАЭС как единой структуры. «Существует запрос на механизм, который позволит максимально полно согласовывать национальные интересы и делегировать полномочия наднациональным институтам»,— говорится в докладе. Одним из вариантов, по мнению авторов, могло бы стать расширение полномочий Евразийской экономической комиссии (исполнительного органа ЕАЭС), чтобы она могла от имени пяти стран ЕАЭС вести переговоры с Китаем по вопросам транспорта и инвестиций.