Мальчику семь месяцев. У него недоразвитие кисти левой руки. Пока Витя находился в мамином животе, у него все было хорошо. И на УЗИ ребенок выглядел просто замечательно. Ну, так казалось врачам. Будущей маме Ксении в один голос говорили: "Только посмотрите, какой у вас прекрасный малыш! Все соответствует норме. Вот ручки, вот ножки. Пять пальчиков на одной ручке, пять пальчиков на другой!" На самом деле врачи проглядели аномалию развития. Но Ксения узнала об этом только после того, как Витя появился на свет.
Фото: Василий Попов, Коммерсантъ
— Мне его сразу на живот положили. Потом педиатр осмотрела Витю и спрашивает: "А вы УЗИ делали? Знаете, что у ребенка левой кисти нет?" — "Какой кисти?" — я не поняла даже, о чем речь. Посмотрела на Витину ручку, а там культя с зародышевыми пальчиками! Я чуть в обморок не упала, потому что никогда в жизни такого не видела,— рассказывает Ксения сквозь слезы.— Если бы рядом со мной еще кто-то рожал, я бы, наверное, закричала: "Это не мой ребенок!" Но в родовой я была одна.
Витю выписали с диагнозом "аплазия левой кисти" и сказали, что это, увы, не лечится. Единственное решение — протезирование. Врачи успокаивали: бывает, мол, и хуже. Ну не пойдет мальчик в армию, подумаешь!
Ксения кормила ребенка грудью и рыдала не переставая. А по ночам вместе с мужем сидела в интернете: искала клинику, где ее сыну смогли бы помочь.
Начали с родного Новосибирска. Через неделю после выписки родители повезли Витю на консультацию ортопеда в частный медицинский центр. Доктор подтвердил: ничего сделать нельзя, после года возможно протезирование.
Обратились в медицинские учреждения Санкт-Петербурга. Из Научно-исследовательского детского ортопедического института имени Г. И. Турнера ответа не последовало. Врачи Научно-практического центра медико-социальной экспертизы, протезирования и реабилитации инвалидов имени Г. А. Альбрехта подтвердили: микрохирургические операции на кисти нецелесообразны, только протезирование.
— Мы решим этот вопрос,— успокаивал Ксению муж.— Ты только не переживай, а то молоко пропадет. У меня металлические скобки в суставе после перелома, а у Вити в крайнем случае просто будет железная рука!
Но Ксения не хотела признать ситуацию безнадежной. Ведь согласиться на протез, на железную руку — значит сдаться.
И родители продолжали поиски чудо-доктора, который взялся бы за Витину руку. Писали письма в клиники, общались на форумах в интернете. Однажды мама девочки с таким же диагнозом рассказала Ксении о детском хирурге Игоре Голубеве из Ярославля, который занимается микрохирургией кисти в ЗАО "Современные медицинские технологии. Клиника Константа". В феврале родители повезли Витю в Ярославль на консультацию. Доктор осмотрел мальчика и сказал, что операция возможна. В два этапа Вите реконструируют ладонь, пересадят пальцы со стопы для восстановления щипкового захвата. Мальчик сможет удерживать предметы, одеваться, сам себя обслуживать.
Родители Вити видели фотографии детей после подобной реконструкции: пальцы, пересаженные с ноги, выглядят вполне нормально, растут вместе с ребенком и, главное, работают!
А пока Витя лихо ползает по всей квартире. В эти моменты он похож на пловца, ухитряющегося плыть почти без помощи рук. Но, когда мальчик пытается что-то взять левой рукой, у него ничего не получается. Еще попытка, еще — и ребенок заходится в плаче.
— Витя уже начал обращать внимание, что больная рука его всегда подводит,— переживает Ксения.— Он не может удержать мяч, ему трудно пить из бутылочки: только пытается ее наклонить — она выскальзывает и падает на пол. Протягиваю сыну игрушку, а он культей за ней тянется и смотрит на меня с обидой: почему не даю? А как я ему дам? Он ведь уронит и опять заплачет. Так больно на это смотреть!
Ночью Ксения подолгу лежит с открытыми глазами, боясь провалиться в навязчивый сон, в котором у Вити здоровые руки, на левой все пальчики на месте, все пять.
Старший сын, пятилетний Коля, очень трогательно заботится о маленьком братике и часто спрашивает: "Мама, а у Вити вырастут пальчики?"
Если мы поможем семье собрать деньги на операцию, они, конечно, "вырастут".