В Перми отмечают 75-летие балетного педагога Людмилы Сахаровой. Хотя день рождения случился почти два месяца назад, только завтра город и область, пермский Театр оперы и балета имени Чайковского и хореографическое училище устроят торжество, достойное знатной горожанки. О Людмиле Сахаровой вспоминает ее выпускница 1974 года, балерина и педагог Мариинского театра ОЛЬГА ЧЕНЧИКОВА.
О феномене Сахаровой заговорили после московского конкурса, где победа Нади Павловой и моя награда подтвердили, что за ними стоят усилия педагога. После конкурса мы вернулись домой уже в качестве местных знаменитостей. Балетная школа существовала в городе как бы сама по себе. Были "балетные" и были "пермские", к ним мы относились с некоторым детским снобизмом. На центральной площади находились школа, театр и здание КГБ, но даже его, учитывая авторитет Людмилы Павловны, освободили для балетных нужд. Так что перед Сахаровой в Перми пасовал даже КГБ.
Мне сейчас странно слышать, что Надя вспоминает о школе только тычки, оскорбления, окрики. Без этого нет балетной педагогики, и придавать этому какое-то специальное личностное значение, по-моему, ханжество: щиплют не конкретно Надю Павлову или Олю Ченчикову — на уроке тело так напряжено, что воздействие извне часто просто необходимо, чтобы вернуть ученице ощущение правильной скоординированности мышц. Людмила Павловна, к примеру, часто выгоняла из класса провинившуюся. Тогда мы страшно обижались, а сейчас я понимаю, как была права Сахарова: долбишь, долбишь по одной колее, и никакими силами с нее не своротить, устала, чуть не плачешь, а лучше не получается, и когда непонятливую выставляли проветриться в коридор, она могла элементарно отдышаться, отдохнуть, это была эмоциональная разрядка для ученицы, тем более что через некоторое время Людмила Павловна возвращала девочку обратно в класс. Гораздо более нетипичной была эта бережность Сахаровой к нам. После трудного московского конкурса Сахарова забрала нас с Надей, и мы все вместе поехали на юг, к морю. Она относилась к нам, как к собственным детям. Сама покупала продукты, подкармливала, зная, что мы с ней работали допоздна и наверняка не сможем поужинать,— какой педагог будет держать в голове еще и это? И даже когда мы разъехались по разным городам, продолжали звонить друг другу, навещали, Людмила Павловна оставалась главным советчиком.Я помню, как пришла впервые в ее класс, нас перевели к Сахаровой, когда учебный год уже начался, стоим с девочками у палки где-то позади всех учениц. Представились. Людмила Павловна осмотрела, проверила шаг, прыжок, подъем, посмотрела данные. "М-да,— говорит,— ну и подарочки". И только. Но в общем, можно сказать, что проблемы данных для нее не существовало в принципе. Педагогика Сахаровой — не универсальный метод, универсальным было напряженное и очень бдительное внимание, с которым она относилась к каждой ученице. Людмила Павловна стремилась вытащить максимум из природных возможностей каждой. Так что даже средних способностей девочки вырастали в очень крепких профессионалок. В этом методе, как я понимаю, было мало наития, случайности: все очень интеллектуально, очень четко сформулировано словами — работа всегда была осмысленной.