Когда говорят, что человек рождается в муках, имеют в виду муки матери. А ребенок? Да, бывает, как недавно сказала мне одна мама, что новорожденный "выскочил — и сам не заметил". Но кто может представить себе муки ребенка, которому потом, после родов, будет поставлен диагноз "акушерский паралич"? Которого вытягивали, выдавливали, а у него рвались нервы... Вы думаете, маленьким не больно? Мамы знают: больно, да еще как! И эти муки, физические и душевные, по крайней мере восьмерых из десяти таких бедолаг будут сопровождать всю жизнь. Если они не попадут в руки к хорошему хирургу.
Фото: Василий Попов, Коммерсантъ
Они обе мучились — и Светлана, и ее маленькая Лера. Самое обидное, беда легко прогнозировалась, ее можно было избежать. Разве акушеры-гинекологи не знали, что маме уже 38 лет? Не видели, что у нее повышено артериальное давление? Что плод большой, больше 4 кг? Казалось бы, все показания к кесареву сечению!
— А вы-то что же? — спрашиваю Светлану.— Вы ведь опытная, это ваш третий ребенок, знали, что к чему. Почему не настояли на кесаревом?
— Они сказали: "А все, уже идет, головку видно". И сунули на подпись какую-то бумагу. А я уже была практически без сознания. Только потом узнала, что подписала отказ от кесарева. И что дочку из меня тянули и выдавливали. Смутно помню, что мне ее показали и сразу унесли.
Все это было в Барнауле, в детской больнице. На другой день Светлану привели к дочке в реанимационную палату. Девочка лежала вся в трубках. Светлане сказали, что задышала она не сразу и пока не может самостоятельно есть. На шестые сутки перевели в отделение патологии, объявили, что ребенок получил родовую травму, поставили диагноз "акушерский паралич". И добавили еще один — "органическое поражение головного мозга".
Акушерских параличей в России много. Я говорил на эту тему с врачами. Одни настроены категорично: любой акушерский паралич — это преступление, следствие халатности или неумелости врача. И в некоторых странах такие случаи расследуются именно как преступления. Кесарево сечение при весе плода выше определенного уровня — это медицинский стандарт. И попробуй-ка от него отступи! Останешься самое малое без профессии! Другие говорили, что возможных плохих последствий после кесарева не меньше, а порой они и тяжелее — конечно, для матери. Один хирург, помню, хмыкнул: "В наших-то провинциальных роддомах, где в каждом углу по заразе, кесарево — это прямой путь к инфицированию матки".
Но вот Леру выписали. Она вовремя начинает держать голову, садиться, ходить и говорить первые слова. В основном развивается по возрасту, что уже хорошо — при неврологическом-то диагнозе. Но правая рука висит плетью. Просто висит. Не двигаются пальцы, кисть, не работают мышцы, нет чувствительности. И растет медленнее левой. И уже даже мешает хозяйке, потому что из-за нее трудно поворачиваться, ползать...
А теперь уже о параличе не акушерском, а другом. За два года Светлана не получила от врачей ни единого направления, ни единого совета по лечению руки дочки. Говорили всегда одно и то же: пока рано, пусть растет, там видно будет. Даже оформлять инвалидность никто не посоветовал, Светлане пришлось этого добиваться. А когда оформляла, один из врачей сказал: "Я не вижу проблемы в правой руке". "Ладно,— ответила Светлана,— так и напишите в карте". Он разозлился: "Обойдусь без советов, напишу, что считаю нужным!"
— А как вы сами-то думаете,— спрашиваю,— это у них от незнания или от равнодушия?
— От равнодушия,— уверенно говорит Светлана.— Им просто на все наплевать.
Это уже не акушерский — это паралич души. Поражает он, к счастью, не всех. В барнаульской больнице к Светлане подошел незнакомый врач и потихоньку посоветовал ехать в Новосибирск, к доктору Рогову.
— И когда я попала в новосибирский центр нейрохирургии,— рассказывает Светлана,— мне доктор Рогов, только взглянув на Леру, сказал: "Что же они делают, ваши врачи? Ее нужно было оперировать до полугода". И дал совет: обращайтесь в Ярославль, к Михаилу Новикову, он сделает лучше всех.
— А наша невропатолог,— продолжает Светлана,— посмотрела уже на рекомендацию хирурга Новикова и говорит: "Вы подумайте, надо ли это вам? Ведь у дочки шрамы останутся".
За рубежом тоже случаются акушерские параличи. И не так уж редко. Но вот инвалидами из-за этого остаются считаные единицы. А у нас — чуть ли не сплошняком.