Вы своих сдавали?
Михаил Лапшин, лидер Аграрной партии России:
— Я в своей жизни никого не сдавал, а вот меня вместе со всем крестьянством России сдавали дважды: сначала Горбачев, а потом Ельцин. А все, что я говорил Николаю Харитонову по поводу партийных разногласий, я говорил открыто.Борис Биленкин, член правления общества "Мемориал":
— Сдача своего своими — прежде всего вопрос того, кто эти "свои". Меня Бог миловал, я никогда не оказывался в обществе таких "своих". А лишить неприкосновенности депутата действительно сложновато, только два случая было — с Мавроди и Хачилаевым. Своих депутаты не сдают.Андрей Васильев, шеф-редактор издательского дома "Коммерсантъ":
— Сдавал, причем в КГБ. Я был начальником программы "Время", а Павел Шеремет — корреспондентом ОРТ в Белоруссии. Если помните, он пересек белорусско-литовскую границу (она ни черта не охранялась), сделал об этом сюжет и сел. Так вот, он к тому времени уже дико испортил отношения с батькой, был лишен аккредитации, и меня серьезные люди серьезно предупредили: если сюжет выйдет в эфир, Пашу могут принять. Я, естественно, не испугался, а Паша сел месяцев на восемь. В результате он прославился. А я нет.Борис Ефимов, художник-карикатурист:
— Мне уже 102 года, и в моей жизни бывало всякое — брата моего репрессировали... А о современной жизни мне судить трудно, но думаю, что всю эту депутатскую неприкосновенность надо отменить. Неприкосновенных быть не должно, все люди одинаково прикасаемы.Владимир Ресин, первый заместитель мэра Москвы:
— Я привык поступать с другими так, как хотел бы, чтобы поступали со мной. И никого никогда не сдавал. А на меня многие жаловались. Один раз меня рабочие даже обвинили в космополитизме и сионизме. И в том, что я крою их на еврейском языке. И пожаловались в партком. А я кроме русского, к сожалению, других языков не знаю.Александр Яковлев, академик:
— Меня часто обвиняют в том, что я сдал Горбачева. На самом деле это он меня сдал, и мне после событий в Вильнюсе пришлось уйти в отставку. Из множества обвинений в свой адрес я ответил только на два — Жириновскому, назвавшему меня Геббельсом, и Макашову, обвинившему меня в том, что я не воевал.Дмитрий Якубовский, адвокат, бывший заключенный:
— Это меня сдавали — часто и помногу. Меня пять раз вынуждали уезжать в эмиграцию, а когда в шестой раз я отказался — послали в тюрьму. А то, что происходит в Думе,— это чистой воды лицемерие, так как СПС и та же самая госпожа Хакамада, когда шли на выборы, выдвигали своим лозунгом отменить всякие иммунитеты. А теперь голосуют кто как хочет.Людмила Нарусова, председатель наблюдательного совета Фонда взаимопонимания и примирения:
— Я?! Когда я была депутатом Госдумы, меня обвиняли в клевете. Это было сделано по прямому указанию генпрокурора Скуратова, который обратился к спикеру Селезневу, чтобы меня лишили депутатской неприкосновенности. Это было связано с моими выступлениями в защиту мужа Анатолия Собчака. Не знаю, чем бы все закончилось, но самого Скуратова вскоре сняли.