На 81-м году жизни умер Григорий Чухрай — автор "Баллады о солдате". Даже если к этому не добавить ни названий остальных чухраевских фильмов, ни других заслуг режиссера, сказанного достаточно, чтобы ощутить вес потери.
"Баллада" — это фирменный знак советского кино оттепели и советского кино вообще. "Баллада" не только снискала всенародную любовь в своей стране, но и заполнила пустоту, образовавшуюся в западном киновосприятии России, когда Эйзенштейна уже, а Тарковского еще не было.
А Чухрай был. Был одной из самых светлых личностей нашего кинематографа и самой светлой в своем поколении — поколении режиссеров-фронтовиков. Все они в той или иной степени грешили ветеранским консерватизмом — но только не Чухрай. Он всегда интуитивно ощущал новое и значительное, всегда был на стороне прогресса в еще не опошленном смысле слова. Никогда, впрочем, за этим прогрессом не гнался, но оказывался в авангарде ключевых для общества и искусства начинаний.
Фильм "Сорок первый" — первая попытка кинематографа противопоставить безумию гражданской войны любовь как надклассовую ценность: об этом вспомнят только во времена Горбачева. "Баллада о солдате", триумфально обошедшая весь мир, разбивает сформировавшийся в годы холодной войны стереотип советской армии как темной безличной силы: теперь она обретает лицо Алеши Скворцова. "Чистое небо" — первый выход кинематографистов на антитоталитарную тему, четверть века спустя приведшую их к "Покаянию". Наконец, "Трясина" — фильм о дезертире, в котором сыграла свою лучшую роль Нонна Мордюкова,— открывает мрачную изнанку военного героизма и недаром вызывает слепую ненависть армейского руководства, буквально затравившего тогда Чухрая.
Легендарным стал сюжет под названием "Защита Феллини", блестяще срежиссированный Чухраем как председателем жюри на контролировавшемся ЦК КПСС Московском фестивале. После этого случая он попал в опалу, а следующие председатели на ММКФ были куда сговорчивее. Чухрай дал приз "Восьми с половиной" не только из принципа, но также из любви и благодарности итальянскому неореалистическому кино, которое произвело эмоциональный шок среди советских кинематографистов.
Это произошло еще в ту пору, когда Григорий Чухрай работал на Киевской студии вместе с Марком Донским, Сергеем Параджановым, Владимиром Наумовым и другими, знаменитыми уже тогда или впоследствии режиссерами. Фильмов тогда снималось немного, и кинематографическое сообщество сублимировало свою творческую энергию в розыгрышах, анекдотах и прочем художественном фольклоре. В этой атмосфере сформировался Павел Чухрай — будущий наследник кинематографической династии и автор "Вора". Позднее Чухрай-старший перебрался в Москву, стал видной фигурой, но сохранил и непосредственность, и чувство юмора, и другие симпатичные качества неноменклатурного человека.
Чухрай, в отличие от других режиссеров его ранга, не слишком увлекался преподаванием. Зато он осуществил уникальный, особенно для начала "эпохи стагнации", эксперимент: создал ЭМТО, хозрасчетное объединение при "Мосфильме", по сути, прообраз будущих независимых студий. Конечно, оно вскоре было прикрыто, но благодаря ему появилось несколько первоклассных картин. И совершенно не случайно Чухрай на перестроечном V съезде не был изгнан из руководства Союза кинематографистов и остался в секретариате Элема Климова — почти единственный представитель своего поколения. "Генералом" и "неприкасаемым" Чухрай не был никогда.
Тяжело больной, он до последних дней работал над книгой мемуаров, сохранял интерес ко всему, что происходит в мире и в кинематографической жизни. Надеялся на возрождение отечественного кино. Для того чтобы оно состоялось, нужны такие люди, как Чухрай, только на полвека моложе.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ