Суд приговорил томского блогера Вадима Тюменцева к пяти годам колонии за размещение видеороликов в интернете. Записи, которые Тюменцев размещал на своих страницах в социальных сетях и YouTube, касались коррупционеров, водителей маршруток и украинских беженцев. Суд посчитал, что блогер призывал изгнать их из страны. Тюменцев признан виновным по двум статьям Уголовного кодекса —«Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды» и «Публичные призывы к экстремистской деятельности». Специальный корреспондент «Новой газеты» Георгий Бородянский ответил на вопросы ведущей «Коммерсантъ FM» Натальи Ждановой.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
— Что это именно за ролики, где Тюменцев их размещал, что там содержалось?
— Ему вменяется экстремизм, который был обнаружен сотрудниками ФСБ и СК в двух роликах суммарной продолжительностью минут пять. То есть за эти пять минут он, собственно, получил пять лет. Ролики размещались во «ВКонтакте» на его странице и на сайте YouTube.
— Что было в этих роликах?
— В одном ролике было обращение к беженцам с Украины, из Луганска, Донецка, чтобы они покинули Томск. В другом был призыв к мирной акции, призыв к горожанам перекрыть улицу — знак протеста против беспредела маршруток, который не решен властями, транспортной проблемы. Собственно, все, так коротко. Где-то, может, были резкие высказывания, но в целом там не было того состава, который ему вменяется, это очевидно. Там не было призыва к насилию, не было призыва к тому, чтобы избивать, выгонять этих беженцев. Это было обращение к самим беженцам.
— Какая риторика использовалась, какие слова он использовал, в какой-то жесткой форме?
— Прежде всего, ролик назывался «Вон из Томска». Он призывал их уехать из Томска и вернуться на Украину, потому что они покинули родину в такой трудный момент. А то, что вокруг этого накрутили следователи и судьи, — это какая-то софистика, потому что ему вменяется межнациональная рознь, неприязнь к гражданам Украины. Но речь шла, вообще-то, не о гражданах, а о беженцах, национальность тут вообще ни при чем, это первое. Во-вторых, никакого экстремизма там не было. Если говорить о разжигании какой-то розни, он правильно сам сказал на суде, вообще в принципе невозможно было ничего разжечь, поскольку на момент выхода в эфир этих роликов уже там собственно ненависть взаимная полыхала. И разжигали ее, как он сказал на суде, центральные телеканалы, была ситуация информационной войны.
— Он отрицал свою виновность на суде, что он вообще говорил?
— Да, он говорил о том, что невозможно было разжечь ненависть, когда она уже есть, невозможно разжечь то, что уже горит. И когда эти ролики у него вышли где-то весной или в феврале этого года, мы знаем, что уже происходило к тому моменту, и ни о каком разжигании уже речи нет.
— Насколько популярными были эти ролики, сколько там было просмотров?
— Насколько я знаю, первоначально они распространились на очень небольшую аудиторию. Славу этим роликам создали следствие и суд. То, что его задержали и заключили под стражу за эти ролики, стало очень серьезным информационным поводом, и я думаю, что многие посмотрели ролики после этого. Потом уже он пробыл под стражей восемь месяцев, и дальше весь этот судебный процесс уже привлек к нему такое широкое общественное внимание, а до этого там была очень небольшая аудитория.
— Как восприняли этот приговор местные жители, есть ли у Тюменцева какая-то группа поддержки?
— Я вижу, что на сайтах, где опубликован этот приговор, полторы сотни комментариев на одном, на другом тоже очень много. Думаю, будет их больше. И в основном они были в поддержку, даже тролли стесняются здесь что-то высказывать.
— Адвокаты собираются обжаловать этот приговор?
— Да, собираются, но, насколько я знаю, ищут человека, который собирался его защищать, его не допустили к процессу, поскольку он физик по образованию. Он из Томского университета и не состоит в коллегии адвокатов. А назначили ему, я так понимаю, государственного адвоката, а не того, которого он сам выбирал.