Иракские войска завершают операцию по освобождению от "Исламского государства" (ИГ, запрещено в РФ) Рамади — ключевого города, потерянного в мае этого года. Можно ли рассматривать этот успех как поворот в войне и как будут развиваться события дальше — об этом обозревателю "Ъ" МАКСИМУ ЮСИНУ рассказывает французский политолог, журналист и писатель АННА НИВА, автор нескольких книг об Ираке. Она только что вернулась из очередной поездки в эту страну, где была в том числе на линии фронта.
Фото: flickr.com/European Union 2011 PE-EP/Pietro Naj-Oleari
— Можно ли говорить, что исход битвы за Рамади предрешен и его взятие правительственными войсками — вопрос ближайшего времени?
— Думаю, что да. Но я бы не спешила утверждать, что освобождение Рамади — это некий перелом в войне. Победа в Рамади, если она будет достигнута,— это относительно легкая победа. Во-первых, город обороняет не столь уж многочисленный гарнизон "Исламского государства". Во-вторых, Рамади сейчас почти пуст, его покинуло более 80% населения. В этих условиях вести боевые действия несравненно легче, чем в городе, где остались мирные жители. Наступающие отряды могут получать поддержку авиации. И в последние дни такая поддержка со стороны западной коалиции оказывается — особенно активно в этом направлении действуют французы.
Так что, повторю, Рамади можно взять относительно легко. Самое сложное начнется потом, когда речь зайдет об освобождении Мосула — крупнейшего города, находящегося сегодня под контролем ИГ. Там до сих пор остаются в заложниках у джихадистов 1,2 млн жителей. И при штурме города, в отличие от Рамади, авиацию уже нельзя будет использовать — это приведет к огромным жертвам среди мирного населения. Так что, как мне представляется, именно операция по освобождению Мосула станет ключевой в борьбе с джихадистами в Ираке. Пока не взят этот город, говорить о победе над ИГ не имеет смысла.
— Когда может начаться операция по освобождению Мосула?
— Думаю, не раньше весны. Слишком много трудностей связано с ее осуществлением. И самое главное — непонятно, какие силы будут брать город. Иракская армия? Она слишком слаба — бои прошлого года показали, в каком плачевном состоянии она находится. Шиитское ополчение? Да, оно сыграло важную роль при обороне Багдада от ИГ в прошлом году. Но шииты не столь охотно сражаются в "чужих", суннитских, областях. Кроме того, многие жители того же Мосула, сунниты, могут отнестись к ним как к оккупантам, воспринимая единоверцев из ИГ как меньшее зло.
Курды? У них масса своих проблем. Я была в Эрбиле, столице Иракского Курдистана, и видела, насколько непростая там ситуация. У Курдистана протяженная граница с районами, которые контролирует ИГ, это постоянный фактор риска. Кроме того, в Курдистане на относительно небольшой территории насчитывается огромное число беженцев — 1,5 млн человек, в основном арабов-суннитов. Это создает колоссальные социальные проблемы. Да и сами иракские курды в значительной степени расколоты. Ополчение "Пешмерга", которое подчиняется президенту Курдистана Масуду Барзани, ориентируется на Турцию и получает от нее финансирование. Но есть и другое ополчение, подконтрольное другому курдскому лидеру — Джелялю. Оно финансируется Тегераном и занимает совсем иные позиции.
— Как в Ираке относятся к российской военной операции в Сирии?
— Те иракцы, с кем я общалась (причем как шииты, так и сунниты), говорили мне, что поддерживают действия России и в Сирии, и в регионе. В течение долгого времени у людей было ощущение, что мировые державы бросили Ирак на произвол судьбы, перестали им интересоваться. И тут одна из таких держав резко активизируется, делает хоть что-то конкретное.
В целом же настроения в Ираке сегодня упаднические. За все свои поездки в эту страну я никогда еще не сталкивалась с таким пессимизмом людей.