Объявлено имя нобелевского лауреата по литературе 2001 года. Им стал английский писатель Видьядхар Сураджпрасад Найпол.
Это сотый лауреат, премия юбилейная, так что имя Найпола — ответ на вопрос о смысле столетнего существования Нобелевской премии по литературе и развития литературы за последние сто лет. Разумеется, в этом случае необходима фигура в высшей степени центральная, что нибудь вроде Толстого. Кто же стал сотым?
Видьядхар Сураджпрасад Найпол (Vidiadhar Surajprasad Naipaul) — 69-летний выходец из Тринидада (Карибские острова). Он происходит из семьи индийских браминов, осевших на Карибских островах после краха британского владычества в Индии. В этом смысле дважды эмигрант — из Индии и из Тринидада. Найпол — автор десятка романов. Но основную известность принесли ему книги в жанре нон-фикшн, посвященные его путешествиям по третьему миру, исламскому, буддийскому, индуистскому. Основной жанр здесь — эссе, Найпол уже много лет считается лучшим эссеистом, пишущим по-английски. Впрочем, его романы также в большинстве своем имеют полуавтобиографический характер — события в Тринидаде, в Индии составляют основу множества его сюжетов.Как он может быть близок кому-либо, кроме немногочисленных выходцев с Карибских островов, оказавшихся на Западе? Маргинальнее фигуры не придумаешь. Он, кстати, и ведет себя соответствующим образом. Найпол — принципиальный противник общения с прессой, никогда не отвечает ни на один вопрос, который ему кажется тривиальным, а тривиальными ему кажутся любые вопросы, которые могут задать журналисты (он сам много лет работал в качестве журналиста на карибской "Би-Би-Си", поэтому его суждение весьма авторитетно). Одно из интервью, взятое Акашем Капуром (Akash Kapur), называется "Только разрыв" и состоит из беспрерывных отказов Найпола отвечать на любые вопросы. Кульминация интервью заключается во фразе Найпола: "Вы должны задавать только те вопросы, которые по-настоящему глубоко задевают меня. И вас. Но первых вы не знаете, а вторые мне неинтересны".
Но, кстати, о выходцах с Карибских островов. В 1992 году лауреатом Нобелевской премии по литературе стал американский поэт Дерек Уолкотт (Derek Walcott). Тогда Петр Вайль брал интервью у Иосифа Бродского, которое предварил следующим пассажем: "Поразительно, но этот островок величиной с булавочный укол на глобусе, со ста пятьюдесятью тысячами жителей, произвел на свет уже второго нобелевского лауреата, став абсолютным чемпионом мира по числу шведских премий на душу населения. Первым был экономист Артур Льюис, и если учесть, что благополучие Сент-Люсии зиждется на одной-единственной статье дохода — банановом экспорте, премия по экономике выглядит иронически. Зато поэтичность Карибских островов никогда не подвергалась сомнению". Теперь к этим двоим добавился третий нобелевский лауреат.
Это можно трактовать как угодно. Имя Найпола висит в списках кандидатов на Нобелевскую премию уже десяток лет. Нобелевский комитет особенно отмечает его роман "Загадка прибытия" (The Enigma of Arrival), который вышел в 1987 году, с тех пор Найпол написал еще пять, но, видимо, нобелевские списки не обновляются с момента первого в них попадания. Так что лет пять Найпол фигурировал там вместе с Дереком Уолкоттом, другом своей юности. Близким другом Иосифа Бродского, который тоже висел в этом списке довольно долго, а когда получил премию, назвал Уолкотта в числе более, на его взгляд, достойных.
Можно последовать за логикой этого давнего интервью Бродского. Поразительным образом все сказанное там об Уолкотте, а во многом и о себе самом полностью может быть отнесено к Найполу — и даже объяснить, что центрального в этой на первый взгляд маргинальной фигуре. Главная мысль этого интервью — "центр не держит". Когда вы смотрите на Запад с окраины, из места, которое называется "осколок империи" (в случае Найпола — британской), то центр выглядит необыкновенно устойчивой, ясной и даже проясняющей все остальное структурой, но когда вы оказываетесь внутри него, вы обнаруживаете лишь оболочку, которую всеми доступными способами разрывают во все стороны родившиеся там интеллектуальные движения. Интеллектуальные движения центра оказываются лишь центробежными, но тот, кто стремился туда с окраины, он-то ориентирован в другую сторону. И это самое важное. Потому что он начинает заново, в одиночку, воссоздавать центр. Он вроде бы занят поисками самоидентификации маргинала, соблазненного и брошенного оставившей его европейской культурой, однако реально это оказывается опытом восстановления ценностей этой самой культуры, давно себя потерявшей.
Именно это оказывается центральным мотивом Найпола. Отправляясь в свои бесчисленные путешествия в третий мир, он постоянно обнаруживает там некие рефлексы европейских ценностей, оказавшихся как бы в подвешенном, брошенном состоянии. И его эссе подхватывают, собирают их по краям мира. Но в центре мира эти ценности не менее подвешены, и опыт собирания их оказывается для европейцев опытом возвращения к себе.
Причем как бы контрабандным опытом. Если бы европейский интеллектуал позволил бы себе заниматься подобными упражнениями, его бы подвергли остракизму. Найполу, собственно, тоже достается, он постоянно оказывается объектом левой критики, упрекающей его в чудовищном эгоизме, индивидуализме, непонимании ценностей ислама, буддизма, индуизма и вообще отсутствии политкорректности. Но Найполу с его биографией все-таки можно. Тринидадское происхождение до известной степени извиняет европоцентризм.
Так что Нобелевскому комитету к столетнему юбилею все же удалось выбрать центральную фигуру. Но состояние литературы действительно сильно изменилось за сто лет. Для того чтобы дать Нобелевскую премию блестящему эссеисту, пишущему про главные темы европейской цивилизации на главном для нее английском языке, необходимым условием является его происхождение из индийских браминов с Карибских островов. Славу богу, условием необходимым, но все же недостаточным. Еще нужен талант.
ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН