На сцене Большого театра России в исполнении интернационального квартета солистов, хора и оркестра миланского театра "Ла Скала" под руководством Риккардо Мути (Riccardo Muti) прозвучал вердиевский "Реквием". Говорить об успехе этого музыкального события невозможно даже из вежливости.
О "Ла Скала" мало сказать, что это главный музыкальный театр Италии. Он претендует на звание самого вердиевского в мире. И претендует благодаря Мути. За 15 лет его правления (кстати, эта пулукруглая дата совпала с нынешним годом Верди) там были поставлены все 26 вердиевских опер. Из них до сих пор в рабочем состоянии пять или шесть. А сколько раз Мути играл "Реквием" Верди, многие даже и не помнят: так часто это было.
18 октября 1989 года Риккардо Мути с хором и оркестром "Ла Скала" исполнял и записывал эту музыку в Большом зале консерватории. Той же осенью "Ла Скала" показывал две оперы ("Так поступают все" Моцарта и "Капулетти и Монтекки" Беллини) на сцене Большого театра. Следующий визит в Москву миланцы наносили в прошлом году: Мути дирижировал в Большом Девятую симфонию Бетховена. Это была протокольная (в Москве завершали Равеннский музыкальный фестиваль) и, в общем, мало кого вдохновившая акция. Теперь же, казалось, пришло время услышать настоящего Мути с настоящим Верди.Музыкальный подиум для хора и оркестра занял всю сцену и первые шесть-семь рядов партера. Задник с изображением театральных лож и ярусов (Валерий Левенталь писал его к весеннему юбилейному концерту в Большом) делал пространство зала немного похожим на внутренности "Ла Скала". "Реквием" начался без предисловий: захрипели виолончели, зашептал хор, и очень формальной паузой завершилась первая оркестровая фраза. Было не вполне ясно, какая логика заставляет дирижера так медленно и неинтересно раскачиваться. Но очень хотелось верить, что силы он бережет для дальнейших частей, в которых продемонстрирует свой артистизм и доблести соучастников.
Но "Реквием" звучал все формальнее и скучнее. Вокальный кастинг был плох. Неустойчивое сопрано Георгины Лукач (Georgina Lucacs) к тому же фальшивило. Лариса Дядькова (меццо) казалась не в тексте (хотя блистательно пела "Реквием" в Мариинке с Гергиевым). Тусклый тенор Денниса О`Нила (Dennis О`Neil) порой терял ориентацию, особенно в терцетах с дамами. Откровенно плавал и итальянский бас Роберто Скандьюцци (Scandiuzzi).
Роскошную музыку "Реквиема" (в котором Верди сперва сочинил последнюю часть "Libera me" — именно она мыслилась частью несостоявшегося коллективного "Реквиема" на смерть Россини, а впоследствии была интегрирована в полноценную авторскую мессу) в принципе трудно испортить даже самым усредненным исполнительским вариантом. Она безумно красива, как и любая из вердиевских опер. Все здесь — отчет счастливого и свободного воображения композитора, толковавшего "Заупокойную мессу" кипучими красками жизни, а потусторонние ужасы "Страшного суда" — обжигающими звуковыми эффектами. Такая музыка выдержит все, кроме безразличия и халтуры. Но именно ими сдобрил ее Мути, даже не потрудившийся сымитировать позы художника. Гром жестяных кульминаций наводил зевоту. Медленные части тянулись, как безвкусная жвачка. "Реквием" смахивал на официальное гала популярных (такова уж участь наследия Верди) итальянских мелодий.
Анемично прослушав два часа Мути, публика внезапно оживилась по окончании "Реквиема". На сцену вышел Михаил Швыдкой и от имени Путина наградил Мути орденом Дружбы "за укрепление российско-итальянских отношений". Высказываясь ответно, Мути совершенно серьезно заявил, что "вот уже пять лет хор и оркестр театра "Ла Скала" добирается в самые тяжелые места, чтобы донести послание мира и культуры" (в зале хохот) и что "сегодня вечером я бы хотел поделить этот орден с хором, оркестром и солистами". Что ж, в результате дележки за худшее из исполнений Верди мзда получается надлежащей.
ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ