"Господин судья, журналисты информируют, но они не ваши информаторы". С таким плакатом французские журналисты пришли к зданию министерства юстиции в Париже. Это был ответ на арест фотокорреспондента агентства "Гамма" Жан-Пьера Рея, обвиненного в связях с корсиканскими сепаратистами.
Господина Рея (Jean-Pierre Rey) только что выпустили после четырех суток ареста. У него были красные глаза, тряслись руки. Он сказал, что истощен и физически, и морально. Его допрашивали сотрудники специального отдела по борьбе с терроризмом. Их интересовали контакты журналиста с недавно убитым Франсуа Сантони (Francois Santoni), корсиканцем, которого считают идеологом сепаратисткой террористической организации Armata Corsa. В своем агентстве господин Рей специализируется на теме терроризма; не так давно его фоторепортаж о корсиканских боевиках был опубликован в Paris Match.
Придя в себя, господин Рей подробно рассказал, как все было: "Четверо полицейских пришли ко мне домой в 7 утра и объявили, что я арестован. Меня увели сотрудники спецподразделения по борьбе с терроризмом. Они изучили все звонки, которые я делал с мобильника с октября 2000 года по январь 2001-го. И я должен был рассказать по порядку о каждом звонке". Полицейских особенно интересовали контакты фотографа с членами Armata Corsa, в частности с господином Сантони. Господин Рей ответил, что Франсуа Сантони не очень разбирался в технике и однажды попросил фотокорреспондента посмотреть его новый компьютер. Тот согласился, поскольку надеялся получить от идеолога сепаратистов какую-нибудь информацию: "Полицейские, которые меня допрашивали, считали, что в тот день я помогал ему писать заявление Armata Corsa". Это заявление появилось 3 января этого года.Через 16 часов после ареста Рею предложили подписать протокол допроса. Он отказался. Ночь провел в крохотной камере. От еды отказался. Много курил. "Я не мог заснуть. Они угрожали, что начнут против меня следствие. Я чувствовал себя оскорбленным". Следующий день был посвящен допросам о контактах фотокорреспондента с другими членами Armata Corsa. "Интересовались, в частности, тем, кто помог мне получить доступ к руководителям организации. Я защищал свои источники информации, и разговор у нас не клеился. Они пытались поймать меня на слове и заставить раскрыться". Через 48 часов журналисту сообщили о продлении срока задержания.
На третий день фотокору разрешили получасовое общение с адвокатом. Потом продолжились допросы. "Они задавали абсурдные вопросы. Сказали, что 2 августа прошлого года меня видели без фотоаппарата на похоронах одного из погибших националистов. Полицейские говорили, что поскольку я был там не в качестве друга, значит, я был там в качестве соучастника. Мне не верили и обращались со мной как с террористом. Допросы проходили с 9 утра до часу ночи с паузами 10-15 минут. Я дважды отказывался подписывать протоколы допросов. Они говорили, что, если я не буду сотрудничать, на меня заведут уголовное дело".
Аргументы полицейских, задержавших на четверо суток журналиста, сводились к следующему. Во-первых, они подозревали, что, общаясь с террористами, господин Рей выступал не только как журналист, в частности, помог им составить заявление Armato Corsa от 3 января. В заявлении организация берет на себя ответственность за два убийства и восемь терактов на Корсике и на континенте, а также угрожает новыми терактами в Париже. Во-вторых, следственные органы интересовало, каким образом господин Рей смог сделать фоторепортаж об Armata Corsa, который опубликовал Paris Match. И в-третьих, проанализировав телефонные звонки с мобильного телефона журналиста, следователи заподозрили его в слишком тесных отношениях с покойным господином Сантони.
Случай с Жан-Пьером Реем не единичный. Три года назад следователь, который сейчас допрашивал фотокорреспондента, добился ареста независимого журналиста Жиля Милле (Gilles Millet) и тоже пытался обвинить его в связях с корсиканскими сепаратистами. В доме журналиста произвели обыск, полицейские долго исследовали его записную книжку. Господина Милле продержали в заключении 48 часов и на допросах объясняли, что никто не выше закона, в том числе и журналист.
А всего два месяца назад Высший кассационный суд Франции рассматривал дело журналистов еженедельника L`Express, опубликовавших записи прослушки телефонных разговоров Елисейского дворца, которые фигурировали в одном уголовном деле. Суд признал журналистов виновными в разглашении тайны следствия, хотя никакой подписки о неразглашении этой самой тайны журналисты, естественно, не давали. По мнению наблюдателей, судебные власти так отомстили журналистам за то, что те не раскрыли источники получения секретных материалов уголовного дела. Тем самым следственные органы получили отмашку для дальнейшей "работы" с журналистами.
Кстати, во французском УПК есть ст. 109, гарантирующая журналисту право не раскрывать свои источники информации. Однако следователи, задержавшие за последние несколько месяцев по похожим обвинениям четверых журналистов, рассчитывали на то, что у арестованных сдадут нервы, они "расколются" и начнут сотрудничать.
Французские следственные органы рассчитывают, и теперь не без основания, на поддержку высшего суда Франции, который вопреки УПК все же осудил репортеров L`Express, причем именно потому, что они не раскрыли источники получения материалов уголовного дела.
НАТАЛИЯ Ъ-ГЕВОРКЯН, Париж