Нам трудно представить, как воспринимает мир человек, который ничего не слышит и почти ничего не видит. И как он ежедневно борется за то, чтобы быть как все.
— Вы знаете, когда обычный человек живет на Земле, то у него есть верх и низ, право и лево, вперед и назад. А если человек не видит и не слышит, то мир вокруг исчезает и даже к земному притяжению непонятно, как относиться. Сначала еще тело немного помнит, какое вокруг бывает пространство, потом вестибулярный аппарат разлаживается, и тело все забывает.
Марина Волкова вытаскивает из уха свой слуховой аппарат и кладет на стол. Аппарат похож на кусочек человека. Не только потому, что пластмасса эта телесного цвета, но еще и потому, что точно так же стареет и ломается.Я смотрю на Марину и думаю, что она ведь не знает, ответил ли я ей что-нибудь и сижу ли я все еще напротив нее за столом. Она вставляет аппарат обратно:
— Я тени вижу.
То есть она все-таки знает, что я сижу напротив, но не знает, какой я.
У нее синдром Маршалла, а значит, она будет все хуже слышать и все хуже видеть. Синдром Маршалла передается по наследству. То есть Маринин 14-летний сын, у которого сейчас близорукость минус 22 и который уже сейчас пользуется слуховым аппаратом, по мере взросления будет видеть еще хуже и еще хуже слышать.
Марина это знает. Мы сидим у нее на кухне и пьем кофе. С нами сидит Маринина мама и плачет. Маринина мама все видит. Она только не видит выхода для своей дочери и внука. И плачет. А Марина ничего не видит, кроме теней, но выход видит отчетливо. Она какая-то непобедимая оптимистка. Сто раз доходила до отчаяния — и сто раз продолжала надеяться снова.
Она стала слепнуть в девять лет после скарлатины. Можно было повеситься от того, что надо теперь учиться в спецшколе для слабовидящих, но Марина вместо этого познакомилась там со своим будущим мужем. Он тоже плохо видел, но не очень. Он даже потом смог водить машину и успешно заниматься каким-то бизнесом. Большая красивая любовь. Марина подумала: "Ну и ладно, что я плохо вижу, зато у меня будет счастье".
Потом Марина поступила в медицинское училище. Она очень хотела помогать больным людям. Она прекрасно сдала экзамены, но ее не приняли. Сказали, что слепая. А она тогда еще не была слепая. Она просто плохо видела то, что вдали, и хорошо видела то, что близко. И она тогда поступила в платное медучилище, лучше всех колола вены и получила диплом массажиста. И один из ее пациентов после одного из сеансов ее массажа забыл в кабинете костыли. Пришел на костылях, а ушел так. Она и сейчас может работать массажистом. Она только не может одна доехать ни до какой поликлиники или больницы, чтобы работать. У нее мир потерялся, вокруг нее нет этих наших вверх-вниз, вправо-влево, вперед-назад.
Она боролась. Она родила Диму и научилась ухаживать за ним вслепую. Потом, когда начала глохнуть, пошла к доктору Ольге Смирновой, и та сделала ей слуховой аппарат. Хороший, цифровой. Он отличает шум от речи. Какая-то коммерческая фирма пообещала этот аппарат оплатить. Аппарат уже сделали, это ведь такая индивидуальная вещь, и Марина стала уже с его помощью слышать, а тут фирма отказалась оплачивать.
— Мы скинулись...— говорит доктор Смирнова.— Я же не могу отобрать аппарат, если человек уже стал слышать.
Доктор Смирнова говорит громко и отчетливо. У нее в Центре помощи неслышащим работает много глухих: главный бухгалтер, исполнительный директор... Только Марину доктор Смирнова не может взять, потому что к концу дня глухие устают слышать и начинают разговаривать руками. И доктор Смирнова тоже разговаривает с сотрудниками руками. А Марина не видит. И подаренный ей четыре года назад аппарат тоже выходит из строя. А чтобы мир стал объемным, аппаратов нужно два. В каждое ухо, иначе нет верха-низа, вперед-назад, вправо-влево.
Когда Марина стала слышать, она рассказала доктору Смирновой, что будет поступать на психфак и помогать инвалидам. В центре работал тогда психолог-стажер. Он стал было работать с Мариной, но Марина сказала ему:
— Вы когда со слепым начинаете разговаривать, поздоровайтесь с ним за руку, а то человек не знает, есть вы или вас нет.
Еще Марина рассказала доктору Смирновой, что мальчик у нее плохо говорит. Понятно: потому что плохо слышит. Доктор научила Диму говорить и тоже сделала ему слуховой аппарат. Он компьютерами интересуется, хочет стать Биллом Гейтсом. А компьютер для слепоглухих $8100 стоит. А слуховой аппарат — $1360. И аппаратов нужно два, чтобы объем появился в мире.
Потом от Марины ушел муж. К секретарше. Могу ли я осуждать здорового, в сущности, мужчину, что бросил жену, которая не видит и не слышит? Могу. Я Антуана де Сент-Экзюпери хорошо помню. Отчего ж не мочь? Уйти от жены можно. Только это очень дорого. Когда уходишь от жены, надо, чтобы она ни в чем не нуждалась.
А Марина нуждается. У нее мир потерялся. И у Димы тоже скоро может потеряться. И она боролась. Никто не скажет, что не боролась. По справедливости судьба должна ее наградить. Помогите ей, а то она не знает, есть вы или вас нет.