Сегодня Франция отмечает национальный праздник — День взятия Бастилии. Накануне праздника посол Франции в России КЛОД БЛАНШМЕЗОН (Claude Blanchemaison) дал интервью Ъ.
— Господин посол, по числу революций Франция занимает одно из первых мест в Европе и вполне сопоставима с Россией. Как вы ощущаете свое революционное наследие в современной жизни?
— Мы сумели инкорпорировать это наследие. 14 июля — великий праздник. По всей стране организуются балы — не только в каждом городе, но практически в каждой деревне. Утром проводятся парады. Если поблизости стоит военный гарнизон, то в параде участвуют военные, если нет — то пожарные. Люди возлагают венки к памятникам погибшим во второй мировой войне. Самый грандиозный парад проходит в Париже, на Елисейских полях. В нем участвуют и солдаты Иностранного легиона, и войска, принимавшие участие в операциях ООН. Народ очень тепло приветствует солдат.Кроме того, лозунги Великой французской революции — "Свобода, равенство, братство" — начертаны над входом практически в каждое государственное учреждение. Это тоже часть нашего наследия и нашего образа жизни.
— Какие идеалы Великой французской революции вы сохранили, а от каких, может быть, пришлось отказаться?
— Очень интересный факт: в Национальной ассамблее во времена революции заседали не только французы, но и иностранцы. Главным была не национальность, а верность идеалам свободы. В последующие годы во Францию прибыло много иммигрантов из самых разных стран — из Португалии, Италии, а впоследствии — из Африки и Индокитая. Все они интегрировались во французское общество. Сегодня законом запрещается указывать в документах этническую принадлежность человека — все граждане Франции имеют равные права.
— Вскоре после революции Франция стала самой мощной мировой державой. Сейчас Франция — один из мировых лидеров, но все же не самое мощное государство. Не испытывают ли французы чувство ностальгии по временам империи?
— Я так не думаю. Кое-кто, может быть, и испытывает подобные чувства, но в целом у французов нет ностальгии ни по империи Наполеона, ни по временам, когда Франция была колониальной империей. Мы — часть Евросоюза и сумели исключить всякую вероятность войны в Западной Европе. Именно с этой целью и создавался ЕС (тогда еще — "Общий рынок"). Важно было устранить даже намек на взаимную неприязнь между Францией и Германией. Это нам удалось — теперь неприязнь не проявляется даже на уровне анекдотов.
— Отношения между Францией и Россией в последнее время переживали периоды взлетов и падений. Год назад они были, мягко говоря, прохладными. Теперь же, после обмена визитами президентов Путина и Ширака, они вновь на подъеме. Чем вы объясните такие колебания?
— Я бы сказал, что отношения вернулись в обычную колею. Нормой всегда были хорошие отношения между Францией и Россией независимо от политического строя. Это диктуется объективной необходимостью. Кстати, генерал де Голль всегда называл вашу страну именно Россией, хотя она называлась СССР. Этим он подчеркивал идею "вечной России".
— А в чем причины похолодания в недавнем прошлом?
— Тут много причин. Во-первых, в годы существования СССР многие представители французской интеллигенции были очень близки к коммунистам. Потом они разочаровались в реальной практике коммунизма. После событий 1991 года многие приветствовали поворот России к свободе и демократии. Но оказалось, что это работа не из легких. Многие снова были разочарованы тем, что демократизация заняла слишком много времени. Наверное, поэтому представители интеллигенции и выступали с критикой России. Теперь это позади. И президент, и правительство убеждены в том, что добрые отношения между Францией и Россией служат укреплению стабильности в Европе.
— Что бы вы пожелали российским и французским читателям по случаю вашего национального праздника?
— Прежде всего, процветания. И знаете, есть такая немецкая поговорка: "Быть счастливым, как Бог во Франции". Я бы пожелал быть счастливыми, как Бог,— во Франции, в Германии, в России. Если вы живете в благоприятной атмосфере, то можете быть счастливы где угодно. Мы не собираемся экспортировать наш образ жизни, но хотели бы развивать контакты между людьми. Тем более что традиции таких контактов очень богатые: многие французы по памяти цитируют русских писателей, знают российское кино, театр. То же относится и к россиянам — порой они знают французскую культуру лучше, чем мы сами.