Вероятно, на предстоящий период надо привыкать к такой модели: общая отчужденность, которую несколько разбавляет понимание необходимости взаимодействия по узкому кругу вопросов, прежде всего связанных с Ближним Востоком. Наши сегодняшние авторы излагают российскую и американскую точки зрения на то, способна ли террористическая угроза стать объединяющим фактором хотя бы в ограниченной сфере. В следующих выпусках проекта мы продолжим искать точки соприкосновения.
Отношения между Москвой и Вашингтоном достигли исторического дна в связи с событиями на Украине, на которые Запад ответил санкциями в адрес России. Москва фактически объявила о выходе из Договора об обычных вооруженных силах в Европе и, похоже, вознамерилась не снизить, а, наоборот, усилить военную напряженность. Тем не менее стратегические военные каналы связи должны оставаться открытыми в период повышенной напряженности в ядерной сфере. А также во время повышенной геополитической напряженности должны поддерживаться и связи в сфере борьбы с терроризмом. На самом деле их следует даже укрепить — по той простой причине, что, к сожалению, потребность в них в будущем будет весьма значительной.
Фото: youtube.com
Исламистская террористическая угроза не исчезает. Она только усиливается. Борьба с терроризмом — та самая сфера, где США и Россия имеют общие интересы. Совместная деятельность на почве необходимости противостоять исламскому джихадистскому движению может помочь со временем восстановить доверие между двумя странами.
Хорошо информированный источник в одном американском ведомстве, занимающемся борьбой с терроризмом, недавно сообщил мне, имея в виду сотрудничество с Россией: "Бывают моменты, когда наши интересы совпадают, несмотря на политическую напряженность на более высоком уровне. Это можно назвать тактическим сотрудничеством, и оно может оказаться весьма полезным".
Это сотрудничество ослабло после взрывов в Бостоне и нежелания ФБР прислушаться к предупреждениям российских спецслужб о братьях Царнаевых. Интересно, получают ли американские спецслужбы от России то, что им надо в плане информации, после того как американский агент Райан Фогл был арестован в Москве при попытке завербовать российского агента антитеррористического ведомства? Выбор вербовщиков пал на этого офицера, когда российские власти разрешили агентам ФБР проводить беседы с представляющими интерес людьми в Дагестане после бостонского теракта. И этот российский офицер попал в поле зрения американской разведки.
Угроза терроризма, с которой сталкиваются США, хорошо известна. При этом и у России есть подобные проблемы на Кавказе. Со времен окончания чеченских войн российское руководство рассчитывает на Рамзана Кадырова как на силу, способную справиться с угрозой исламистов в Чечне и в регионе. Но страсти кипят по-прежнему, в чем мы могли убедиться во время терактов в Волгограде в преддверии сочинской Олимпиады. Жесткие методы Кадырова могут вызвать еще большее недовольство, которое незаметно накапливается при внешнем благополучии. Продвижение "Исламского государства" (ИГ) в сторону Кавказа и российской границы может иметь самые непредсказуемые последствия.
На прошлой неделе глава МИД России Сергей Лавров обеспокоенно заявил, что ИГ может занять большие территории и значительно окрепнуть. В настоящее время ИГ представляет для России большую угрозу, чем для США, но ситуация может измениться, в чем все смогли убедиться 11 сентября 2001 года.
Глупо думать, что США могут задержать всех террористов, въезжающих в страну, просто обеспечивая досмотр всех пассажиров сотрудниками управления транспортной безопасности. Мы недавно наблюдали, как специальные группы сотрудников департамента внутренней безопасности без проблем проносили через службы безопасности аэропортов муляжи бомб и оружия. Стратегия США должна быть направлена на предотвращение создания тренировочных баз и укрытий, где террористы собираются готовить акции против нашей страны. Именно в этой области сотрудничество с Россией может быть выгодно для нас. Можно предположить, что взаимодействие в борьбе с ИГ поможет двум странам улучшить свои отношения.
Но как Россия и Америка смогут договориться о совместной борьбе с ИГ, когда у США нет собственной последовательной стратегии в этой области? Мировое сообщество считает, что участие США в событиях на Ближнем Востоке носит нерешительный и неэффективный характер. Честно говоря, оно вызывает недоумение. Отказ администрации Обамы признать радикальный ислам угрозой нашему образу жизни привел к тому, что Белый дом пытается убедить себя, будто угрозы не существует вовсе, вместо того чтобы эффективно бороться с ней. Каковы намерения администрации Обамы? Заключаются ли они в том, чтобы уничтожить ИГ, как говорил президент, или просто делать вид, что что-то делается, до тех пор пока к власти не придет следующий глава государства? Ответ президента Обамы на эти вопросы неочевиден. И это в лучшем случае.
Таким образом, возможности тактического сотрудничества России и США в борьбе с конкретными случаями проявления терроризма есть. Но, судя по всему, стратегических достижений в этой области не будет, пока администрация Барака Обамы не определится со своими целями. К сожалению, о лидерстве США в этом вопросе, скорее всего, следует забыть — до прихода следующего хозяина Белого дома.