А судьи теперь кто?
Лев Пономарев, исполнительный директор движения "За права человека":
— Я боюсь новых решений по реформе судебной системы: намерения-то благие, но вылиться это может не в контроль общества над судами, а в контроль администраций. Сначала предполагалось, что в квалификационной коллегии судей должны быть представители общественности, а теперь речь идет уже о "юридической общественности" и представителях администраций регионов. Общественность заменяют смотрящими от власти. Суды больны тем же, что любая постсоветская корпорация: большевизмом, принципом "я начальник — ты дурак", низкой квалификацией, репрессивными стремлениями. А о коррупции и говорить нечего, в провинции я увидел судью, приехавшего на работу на новеньком "Мерседесе". Откуда у него такие деньги?Леонид Прошкин, адвокат Межреспубликанской коллегии адвокатов, бывший следователь Генпрокуратуры:
— Судьи те же, что и были. Хотя советские судьи были не самые плохие, по крайней мере, телефонное право тех времен было не таким вездесущим и мощным, как право материальное сегодня. Но основные причины плохой работы судов чисто физические: судьи рассматривают столько дел и так перегружены, что их просто жалко. Я бы такую нагрузку вряд ли выдержал. А разговоры о недееспособности и продажности судов вообще глупость, ведь не может один орган быть здоровым, когда весь организм болен.
Марк Розовский, руководитель театра "У Никитских ворот", член комиссии по помилованию при президенте:
— Наверное, это люди с юридическим образованием. И они часть нашего больного общества. Я опасаюсь введения в стране суда присяжных, потому что набрать в больном обществе 12 высокоцивилизованных и высокоморальных человек для каждого заседания будет проблемой. Я недавно попробовал мысленно это сделать из людей, меня окружающих, нашел только четверых.
Александр Вешняков, председатель Центризбиркома:
— У меня нет каких-то особенных претензий к судейскому корпусу. Но я приветствую любые коррективы, касающиеся деятельности судебной системы, которые помогут судьям избавиться от нищеты и зависимости.Юрий Кастанов, председатель коллегии адвокатов "Адвокатская палата", бывший начальник управления юстиции Москвы:
— Замученные работой чиновники, живущие в своем мире, со своим жаргоном: есть у них даже такое выражение — "отписал дело". И люди для них порой как болванки для токаря. Значительная часть из них коррумпирована, но есть и такие, как судья Пашин, отвечающие судебному званию, но такие не востребованы обществом, да и внутренних стимулов для них становится все меньше и меньше. Процентов тридцать вышло из бывших судебных секретарей. Я как-то задумался, почему за моральный ущерб назначаются мизерные компенсации, а, к примеру, за ущерб здоровью гораздо большие? Да потому, что здоровье судья еще может себе представить, а честь и достоинство — нет. После объединения ГДР и ФРГ в Восточной Германии всех судей отправили в отставку и назначили новых. Вот и нам бы так, но запасного народа у нас нет.
Даниил Табаев, председатель государственного собрания Республики Алтай:
— Нормальные они люди. Я сам работал судьей и знаю, что у нас на этих людей взвалена вся ответственность и текущая работа. Дело не в судьях, а в том, что надо упрощать процессуальные вопросы, чтобы не превращать судей в прокуроров, ведущих допрос. В прениях сторон должны участвовать прокурор с адвокатом, а судья должен оставаться над схваткой и выносить вердикт.Юрий Ребрик, гендиректор смоленского ювелирного завода "Кристалл":
— Судьи — люди практически ненаказуемые. Я не слышал, чтобы их наказывали. А вот произвола с их стороны очень много. Я сомневаюсь, что повышение им зарплаты до $1 тыс. сильно изменит ситуацию: у нас быстро ничего не меняется, но зато быстро привыкают к тому, что хорошо платят, забывая, что платят за работу.Людмила Нарусова, президент Фонда Анатолия Собчака, ведущая программы "Свобода слова" (ВГТРК):
— На примере судов Петербурга могу сказать, что это полигон для самых грязных избирательных технологий. Депутата Шутова, обвиненного в убийствах около 15 человек, отпускают прямо в зале суда под подписку о невыезде, и если бы не новый арест, то он вообще вышел бы на свободу. В другом деле — без всяких убийств — за обвиняемого предпринимателя Михаила Мирилашвили поручились многие общественные деятели города, так отказом для освобождения под подписку о невыезде послужило то, что Михаил 25 лет назад не прибыл после института к месту распределения. Какие еще нужны комментарии?