В прокат вышел «Век Адалин» — история женщины, в результате удивительного природного явления потерявшей возможность стареть и прожившей целый век, скрываясь от властей. Интересный материал режиссер Ли Толанд Кригер превращает в среднюю мелодраму, позволяя главной героине делать на экране единственную вещь — быть красивой
Адалин Боуман (Блейк Лайвли) родилась в 1908 году в Сан-Франциско. Выросла, вышла замуж, завела детей, потеряла мужа. Однажды темной ночью 1937 года Адалин ехала на машине к своей матери и попала в погодную аномалию: в Калифорнии внезапно выпал снег. Адалин засмотрелась, машина перевернулась и упала в воду. Ее сердце остановилось, но ненадолго — в машину ударила молния, которая не просто вернула девушку к жизни, но одарила ее сверхспособностью: ее клетки потеряли возможность стареть. Когда Адалин исполнилось сорок пять, ее слишком молодой вид вызвал подозрения у ФБР, и чтобы больше не сталкиваться с любопытством властей, она решила переезжать с места на место раз в десять лет, меняя свою внешность, профессию, имя и историю. В канун нового, 2015 года Адалин по-прежнему выглядит на двадцать с лишним, живет в Сан-Франциско, работает библиотекарем и представляется "Дженни" — впрочем, через несколько месяцев снова настанет время переезжать, и на этот раз она планирует отправиться в тихий домик в Орегоне. Но на новогодней вечеринке с ней знакомится интересный молодой человек по имени Эллис (Михил Хаушман) — миллионер, филантроп и всезнайка,— который, к расстройству Адалин, начинает очень настойчиво за ней ухаживать.
Блейк Лайвли, звезда сериала "Сплетница", блистала в удивительном фильме "Джинсы-талисман", засветилась в отличной роли в "Городе воров" Бена Аффлека и пропала с экранов после стоуновского фильма "Особо опасны". В "Веке Адалин" двадцатисемилетняя Лайвли вынуждена изображать вечные двадцать девять — опираясь на этот странноватый сюжет, хочется провести кинематографическую метафору: мол, экран дает звездам бессмертие и возможность никогда не состариться. Но для Адалин, как и для многих экранных вампиров, бессмертие — не подарок, а бремя, которое она с непроницаемым лицом кинодивы несет почти сто лет. С той же легкой элегантной усталостью, с которой она носит умопомрачительной красоты ретроплатья, Блейк Лайвли носит свою роль — ничто не выдает в ней женщину, пережившую две мировые войны, эпоху хиппи, эпоху панк-рока, The Beatles, освоение космоса и многие, многие другие удивительные вещи,— черт возьми, она прожила целый XX век! В то время как любой другой режиссер сделал бы акцент на этой головокружительной судьбе, открывающей миллион кинематографических возможностей, Ли Толанд Кригер почему-то счел, что главное в его фильме — любовная линия.
В этой романтической мелодраме нет ничего особенного — более того, парадоксальным образом в том, как ее изображает Лайвли, совсем нет жизни. Есть тем не менее удачные моменты — например, династия кавалер-кинг-чарльз-спаниелей, которую годами держит Адалин, или Эллен Бернстин в роли ее дочери, играющая семидесятилетнего подростка. Отдельного упоминания стоит мощный выход Харрисона Форда в роли отца Эллиса, дающего картине новое измерение,— впервые увидев Адалин, он сначала поражается, почему она так похожа на его давнюю любовь, которой он хотел сделать предложение, но та внезапно исчезла, а потом начинает что-то подозревать. Этот интересный конфликт — романтическое вовлечение аж в два поколения одной семьи — не получает никакого внятного развития. Как, впрочем, и все остальное в "Веке Адалин", демонстративно игнорирующем весь потенциально богатый материал, кроме невыносимо скучной романтической истории. Вполне очевидно, что Кригер хотел зарифмовать любовь с течением времени, что более или менее суммируется в реплике Адалин: "Любовь — это когда ты можешь постареть вместе с человеком. Все остальное — просто так". Но изобразить эту магию на экране у него не получилось, и фильм в результате выглядит, как платья, которые носит Адалин — красивым, застывшим во времени и немного слишком нарядным.