В ходе визита президента Аргентины Кристины Киршнер в Россию планируется подписание целого ряда соглашений, в частности в сферах ядерной энергетики и космоса. Кроме того, президент РФ Владимир Путин и госпожа Киршнер «сверят часы» по политическим вопросам. О том, какие ожидания связывает с переговорами Буэнос-Айрес, а также чем современные Россия и Аргентина похожи друг на друга, “Ъ” рассказал директор аргентинского Центра политических исследований (CIPOL), профессор Университета Буэнос-Айреса МАРКОС НОВАРО.
Аргентинский политолог, директор аргентинского Центра политических исследований (CIPOL), профессор Университета Буэнос-Айреса Маркос Новаро
Визит в Россию Кристины Киршнер для аргентинского руководства крайне важен. При этом надо отделять краткосрочные цели от долгосрочной — улучшения двусторонних отношений в плане увеличения инвестиций и укрепления сотрудничества в сфере технологий. В последнее время Аргентина стремится к сближению с Россией (как и с Китаем) из-за чрезвычайной ситуации в финансовой сфере — острой нехватки валютных резервов. Она, в свою очередь, связана с более широкой проблемой — тем, что на Западе Аргентина приобрела статус изгоя, особенно с точки зрения ее нынешней роли в международной финансовой системе. Таков итог бунта правительства Кристины Киршнер против решений судов США (Аргентина отказалась выплачивать $1,3 млрд не согласившимся на реструктуризацию долгов международным кредиторам, назвав соответствующее судебное решение нарушением международного права.— “Ъ”).
Спор вокруг аргентинских долгов пополнил список проблем страны, в который я бы включил искажение экономической статистики и нежелание соблюдать правила, которые были согласованы и введены членами G20. Добавим к этому дипломатическую напряженность (особенно в отношениях США, но также и с другими западными державами), которая возникла из-за отсутствия приверженности Аргентины борьбе за демократию и против терроризма.
Все эти факторы и вынуждают правительство Киршнер «обниматься» с Москвой и подписывать соглашения, некоторые из которых (например, в ядерной сфере или строительстве инфраструктуры) будут иметь долгосрочные последствия. В конечном счете эти договоренности могут быть полезны обеим странам. Но сейчас (по крайней мере, для аргентинской стороны) речь идет о желании достичь краткосрочных целей.
Подтверждение этого — последние соглашения между Аргентиной и Китаем. Финансовые ресурсы, полученные от Пекина, будут использоваться Центробанком Аргентины для того, чтобы избежать девальвации национальной валюты перед выборами (нового президента страны изберут 25 октября.— “Ъ”). Это же произойдет и с российскими деньгами. При этом Москва вскоре может объявить, что подписанные соглашения не выполняются. Будем надеяться, что дело не закончится полномасштабной ссорой между двумя странами.
Что же касается России, то здесь также стоит различать кратко- и долгосрочные интересы. В первом случае речь идет о частичной изоляции, в которую попали власти России в связи с украинским кризисом (он стал тем же, чем для Кристины Киршнер стал дефолт). Но Россия также стремится к расширению своих связей с Латинской Америкой, используя для этого Аргентину. Точно так же (хотя и куда более активно) сейчас действует Китай.
Прилет президента Аргентины Кристины Фернандес де Киршнер в аэропорт "Внуково 2". Кристина Фернандес де Киршнер (слева) и заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков (справа) во время церемонии встречи 21 апреля
Фото: Сергей Бобылев, Коммерсантъ
Политическая составляющая визита Киршнер не менее важна, чем экономическая. В Москве ценят, что Аргентина не присоединилась к санкциям против РФ. Близок российским властям и аргентинский подход к вопросам прав человека. Аргентина говорит о проблемах с правами человека в других странах только в тех случаях, когда не затрагиваются ее политические, коммерческие или финансовые интересы. Наши власти применяют этот критерий к Венесуэле, Китаю, многим африканским странам, Ирану и, конечно, России.
В целом между нашими странами сегодня есть немало общего. Россия, в отличие от Аргентины, не является изгоем: у нее совсем другой политический вес. Хотя в последние годы все больше стран опасаются как ее внешней политики, так и внутренней. В рамках первой не слишком уважаются права соседей, в рамках второй — различных меньшинств. И этим Россия напоминает многие латиноамериканские государства, где демократия, прихода которой так ждали, до сих пор не стала реальностью. Наоборот, целый ряд стран по сравнений с 1990-ми годами под националистическую, популистскую и иногда агрессивную по отношению к соседям риторику сделал шаги назад. В Аргентине, как и в Венесуэле и России, часто манипулируют общественными опасениями, связанными с США, для того чтобы оправдывать свою такую же или даже более агрессивную политику.
В этой связи стоит напомнить о Мальвинских (Фолклендских.— “Ъ”) островах, о которых аргентинское руководство говорит практически на каждых переговорах с зарубежными партнерами. Власти уделяют все больше внимания своим притязаниям на острова из-за того, что утратили всеобщую поддержку аргентинцев, не смогли сохранить экономический рост в стране и разрешить международные споры, испытывают большие трудности с оплатой государственных долгов. Это хороший пример использования национализма в целях ослабления демократии. Дело зашло так далеко, что критиков правительства у нас называют «агентами британских пиратов». Не слишком отличается от того, что происходит в России, не так ли?
Многие страны оказывают Аргентине словесную поддержку в споре за Мальвины. При этом они практически ничем не рискуют. Заявления в поддержку Буэнос-Айреса совсем не обязательно увеличивают трения между этими странами и Великобританией. У латиноамериканских государств есть традиция публичных заявлений в поддержку Аргентины, но многие из них имеют прекрасные отношения с Британией и даже ведут торговлю с Мальвинами. Так что в этом плане и России ничто особо не угрожает.