Сегодня в Иране проходят президентские выборы. Среди десяти кандидатов бесспорным фаворитом считается нынешний президент Мохаммад Хатами. В случае его победы, которая почти ни у кого не вызывает сомнений, президент-реформатор намерен продолжать иранскую перестройку, призванную ограничить власть мулл и открыть страну внешнему миру.
Опросы общественного мнения, проведенные накануне выборов в Иране, показали, что у девяти других кандидатов на пост президента, представляющих иранских консерваторов, нет никаких шансов на успех. Подавляющее большинство избирателей — 75% опрошенных — заявило, что будет голосовать за господина Хатами (Mohammamd Khatami). За его ближайшего конкурента экс-министра труда Ахмада Таваколи (Ahmad Tavakoli) готовы отдать голоса лишь 11% избирателей. Другие кандидаты, по предварительным оценкам, получат ничтожный процент голосов.
Несмотря на то что иранцы не видят достойной альтернативы нынешнему президенту, оценки первых четырех лет его правления далеко не однозначны. Только 42% опрошенных положительно оценивают его деятельность на посту президента. Что же касается вопроса о том, в правильном ли направлении сегодня идет Иран, то здесь общественное мнение разделилось: 36% избирателей убеждены, что в правильном, и почти столько же — 35% — убеждены в обратном.
Противоречивые результаты опросов общественного мнения свидетельствуют о том, что реформы, начатые в Иране в июне 1997 года, после победы Мохаммада Хатами на президентских выборах, оказались довольно болезненными и вызывают в обществе растущее размежевание. Многие считают, что "новое религиозное мышление", провозглашенное "иранским Горбачевым",— единственный шанс для закрытого теократического режима избежать крушения и найти свое место в процессе глобализации. "Диалог цивилизаций" — излюбленный термин господина Хатами — призван раздвинуть "железный занавес", за которым страна живет с 1979 года, после свержения шаха.
В то же время в стране немало людей, которые считают, что глава исполнительной власти своими реформами замахнулся на исламские ценности и поэтому ведет Иран к гибели. А следовательно, его нужно любой ценой остановить. У господина Хатами немало противников в высших эшелонах власти, которые в ходе избирательной кампании не останавливались ни перед чем, чтобы помешать ему повторить успех 1997 года: подожгли его избирательный штаб в Исфахане, пытались запретить проведение митинга его сторонников в Тегеране, закрыли около 40 газет, сочувствующих президенту. Многие видные иранские либералы оказались за решеткой.
Накануне выборов консерваторы решили дать Мохаммаду Хатами последний бой, вступив с ним в заочную полемику по наиболее принципиальным вопросам — свободы слова и роли конституции в жизни страны. Они попытались доказать, что свобода слова несовместима с исламскими ценностями, а конституция не может служить основным законом в стране, которой правит высший духовный авторитет. "Свобода слова была и при шахе. Неужели это то, что нам сегодня нужно? Неужели ради свободы слова умирали наши мученики, совершавшие революцию?" — вопрошал незадолго до выборов во время многотысячной пятничной молитвы в Тегеране аятолла Язди (Yazdi). Что касается конституции, то она, по мнению аятоллы, становится "лишь куском бумаги", если реализация записанных в ней положений не будет одобрена высшим духовным авторитетом — лидером исламской революции аятоллой Хаменеи (Hamenei).
В Иране существует необычайно сложная и разветвленная система власти, построенная на системе сдержек и противовесов. Параллельно со светской властью в стране существует и власть религиозная, причем последнее слово остается за ней. Исламской республикой правит не президент, в руках которого сосредоточена исполнительная власть, а высший духовный авторитет. Духовенство контролирует суды и органы безопасности. Кроме того, колоссальное влияние на принятие решений оказывает Совет стражей исламской революции — своего рода "иранский ЦК", который состоит из мулл и богословов. Западные наблюдатели сходятся во мнении, что именно в этом органе обкатывались грязные предвыборные технологии, имевшие своей целью не допустить того, чтобы "иранский Горбачев" получил еще один четырехлетний мандат.
В пропагандисткой кампании против Мохаммада Хатами консерваторы также упирали на то, что за годы его правления экономическое положение страны ухудшилось, в результате чего уровень жизни в Иране понизился. Обозреватели отмечают, что этот аргумент — самый весомый в арсенале его оппонентов. В самом деле, сосредоточившись на политических свободах, господин Хатами не смог всерьез заняться экономикой.
Тем не менее экономические проблемы не помешают иранцам, глотнувшим запретного воздуха свободы, переизбрать Мохаммада Хатами на второй срок. Накануне выборов президент выглядел достаточно уверенным и дал понять, что хочет консолидировать расколотое общество. "Я обещаю своему народу уважать своих оппонентов и никогда не допускать нападок в их адрес. Я никогда не буду эксплуатировать память о наших мучениках в своих личных интересах",— заявил господин Хатами в среду в своем последнем перед выборами обращении к нации.
ЕЛЕНА Ъ-КАЧУРА