Италия почти победила мафию. Но не похоже, что навсегда
Изначально грозный смысл слова "мафия" пугает все меньше: мы затаскали его, употребляя по поводу и без (так теперь могут назвать почти любое замкнутое сообщество). Да и киноинтерпретации восприятие притупили — романтическое послевкусие от вариаций на тему "Крестного отца" мало напоминает тот ужас, который охватил Италию по ходу кровавых разборок коза ностра (сицилийской мафии) в 1980-1990-х годах, переросших в настоящую войну мафии с государством.
Первыми серьезный отпор мафии дали следователи Джованни Фальконе и Паоло Борселлино, арестовавшие в 1986-м свыше 300 мафиозных боссов и потребовавшие для них жестких условий содержания. Ответный удар мафия нанесла в 1992-м: сразу по окончании "макси-процесса" оба следователя были устранены. Их машины взорвали по приказу тогдашнего босса коза ностра Тото Риины. Последовала череда убийств журналистов, политиков, серия взрывов в публичных зданиях Рима, Милана и Флоренции, унесшая десятки жизней,— мафия хотела запугать общество. Вероятно, на фоне массового террора, к которому приучил нас в рекордный срок XXI век, эти "точечные" удары не всех впечатляют. Но борьба, заложником в которой мог оказаться каждый, шла на смерть. И выиграли в ней власти и общество: некогда грозные головорезы — Тото Риина, Джованни Бруска, Бернардо Провенцано, Леолукка Багарелла и прочие — доживают свой век за решеткой в спецтюрьмах, а pentiti — "раскаявшиеся", как называют мафиози, которые стали сотрудничать со следствием,— уже не исключение.
И все же мафия, хоть и причесавшаяся под XXI век и сосредоточившаяся, по новой моде, на экономических преступлениях, жива: попав на Сицилию, в этом убеждаешься мигом. Видимых примет много — от заброшенного долгостроя до наглухо закрытых ставен, от мусорных куч на улицах до кучек праздных мужчин. Впрочем, ехать на Сицилию необязательно. "Приглядитесь повнимательнее к своему кварталу,— учила вашего корреспондента экс-министр юстиции Паола Северино,— если заметите, что бар на углу каждые полгода меняет хозяина, а молочная лавка то закрывается, то открывается под другой вывеской, знайте, что это мафия, отмывающая деньги".
То, что организованная преступность, в том числе коза ностра, берет под контроль крупные города, включая Рим и Милан, не новость, хотя впервые слово "мафия" в официальных обвинительных документах употребили лишь два года назад, при аресте 50 римских предпринимателей. На любимой Федерико Феллини виа Венето задраены, совсем как на Сицилии, окна большинства престижных некогда баров, в том числе и Cafe de Paris, где режиссер снимал свою "Сладкую жизнь" (его владелец арестован по обвинению в мафиозных преступлениях). Да и термин "столичная мафия", который журналисты приклеили к коррупционному скандалу в Риме в начале этого года, не фигура речи, а вывод следствия.
Кроме полиции и спецподразделений на борьбу с мафией в Италии мобилизованы многочисленные антимафиозные организации, на помощь смелым гражданам, бунтующим против омерты, приходят мэры и священники, постоянно действует парламентская комиссия по антимафии. Но, несмотря на все это, спрут жив, о чем напомнил недавний арест управляющего аэропорта Палермо, который гневно клеймил на всех углах мафию, а сам попался на том, что лично вымогал деньги у кондитера.
Есть подозрения, что оргпреступность по-прежнему внедрена в ткань государства, хотя после процесса над экс-премьером Джулио Андреотти, казалось, прививка сделана. И хотя суд оправдал экс-премьера за отсутствием улик, процесс о возможных связях государственной машины с мафией возобновлен, и пару месяцев назад свидетелем по нему выступал сам Джорджо Наполитано, а страна рукоплескала мужеству своего 89-летнего президента, впервые признавшего, что в 1990-е государство находилось под мощным давлением мафии.
Иными словами, мафия в Италии — по-прежнему больной вопрос. Именно поэтому в конце февраля такой резонанс получила дискуссия, посвященная борьбе с оргпреступностью, которая проходила в Палермо по инициативе Демократической партии. Впечатлила, собственно, не столько сама дискуссия, сколько выступление мало кому известного сицилийца с "громкой" для тех, кто понимает, фамилией.
— Меня зовут Джузеппе Чимароза, мне 32 года, моя проблема в том, что я близкий родственник мафиозного босса, чья тень мешает жить не только мне, но и всему нашему городу,— произнес этот человек, чье выступление попало во все телеканалы и центральные газеты Италии.