Московский театр "Новая опера" в саду "Эрмитаж" представил проект "Песни еврейского местечка" (о банкете в его честь Ъ писал вчера). С его помощью планируют сохранять, поддерживать и нести в массы традицию еврейской песни.
Все произошедшее — плод совместных усилий скрипача Юрия Башмета, продюсера Яна Ашкиназия и певца Ефима Александрова. Благодаря им записан и выпущен компакт-диск "Песни еврейского местечка" и подготовлена его помпезная концертная версия. Все в целях культпросвета.
Хотя нужно сказать, что еврейская музыка пребывает в забвении. Ресторанные "Семь сорок" или знаменитую "Тумбалалайку" знают все. А легко узнаваемый клезмерский мелодизм можно без труда обнаружить и в американском джазе, и в балканской музыке. Немало "местечковых" корней, как лишний раз доказали "Песни еврейского местечка", и в так называемом русском шансоне.
Шоу готовилось очень долго — говорить о нем начали еще в прошлом году. Наверное, поэтому все решили сделать по максимуму. Вступительное слово Юрия Башмета подразумевалось само собой, но потом случилось лазерное шоу — последний раз что-то похожее корреспондент Ъ наблюдал на концерте Олега Газманова. Затем на сцене зажгли свет, и выяснилось, что на ней в несколько ярусов расположился оркестр и хор. Наконец к зрителям вышел главный герой вечера — солист Ефим Александров. По ходу действия выявлялись новые элементы оформления — небольшие модели домиков из местечка (из их труб в какой-то момент повалил дым), огромные гири от ходиков, свисающие с колосников и время от времени со скрежетом передвигающиеся. Еще был хореографический ансамбль — юноши и девушки в национальных одеждах, изображавшие сценки из жизни местечка: катание колясочки, танцы с тарелками с фаршированной рыбой и тому подобное.
В паузах между песнями Ефим Александров говорил заученные, довольно плохо написанные, прочувствованные слова. О том, как жилось в местечках, как все любили своих мам и как много существует рецептов гефилте-фиш. Лучше получалось петь. Почти все песни были на идише (прикола ради одна была на украинском), с традиционно полярными эмоциями — от глубокой грусти до безудержного веселья. Временами музыка и вокал начинали до боли напоминать что-то из творчества Вилли Токарева и прочих звезд Брайтон-Бич, но это, во-первых, неудивительно, во-вторых, ничего страшного, а в-третьих, очевидно, что на что влияло.
В целом "Песни еврейского местечка" лишний раз напомнили, что музыка клезмеров — более чем достойное явление. Которое если в чем-то и нуждается, так не в напоминании о своем существовании, а в лучшем акцентировании национальной принадлежности. И вполне возможно — в лучшем исполнении, поскольку масштабное шоу и мощная симфоническая обработка, как правило, любому фольклору придает элемент эрзаца.
ЮРИЙ Ъ-ЯРОЦКИЙ