Как президент и парламент право поделили. Валютное

9 октября на своем заседании Верховный Совет Российской Федерации принял

Закон "О валютном регулировании и валютном контроле".
       
Законопроект о валютном регулировании и валютном контроле второй раз получил
       шанс стать законом. Парламентарии, столкнувшись с отказом президента
       подписать законопроект, предложенный ими 14 июля после второго чтения,
       смирились и приняли ряд поправок, согласившись с возражениями Бориса Ельцина.
       В результате закон скорее всего вступит в силу по существу в президентской
       редакции.
       Главное, в чем Борис Ельцин не согласился с законодателями, относится к
       зафиксированному в законопроекте соотношению полномочий исполнительной и
       представительной власти в сфере нормативного валютного регулирования.
       Во-первых, в тексте ряда статей Верховный Совет России прямо участвовал в
       формировании валютного режима. Во-вторых, все инструменты реального текущего
       валютного регулирования сосредоточены в руках Центрального банка России,
       неподотчетного правительству.
       Возражение президента выходит далеко за рамки юридического диспута по поводу
       формулировок тех или иных статей. Речь идет о том, кто в конечном счете
       определяет кредитно-денежную, а значит, в современных условиях, и
       экономическую политику в целом, включая валютное регулирование. В этом
       контексте весьма красноречива информация, правда, неподтверждаемая
       Центральным банком России, о создании правительственной комиссии по контролю
       за кредитно-эмиссионной деятельностью, а также многозначительное заявление
       агентству Reuter ныне полуопального Петра Авена, сделанное им в конце
       сентября в ходе визита в Вашингтон, о существовании "плана президента",
       предусматривающего установление правительственного контроля за деятельностью
       Центрального банка России.
       Второе возражение президента имело меньший калибр, но тот же прицел.
       Неприемлемым признан институт "агентов валютного контроля". Обоснование
       состояло в том, что предполагается "делегирование государственных полномочий
       негосударственным структурам". Эта аргументация серьезной критики не
       выдерживает.
       Мировой опыт свидетельствует об обратном: государственные институты активно
       привлекают коммерческие банки, аудиторские компании и другие "структуры" к
       решению общенациональных финансовых задач, включая выполнение "агентских"
       функций в рамках валютного контроля. Кстати, в том же ряду стоит и
       приглашение известной международной аудиторской и консалтинговой фирмы
       Coopers & Lybrand к аудиторской проверке Центральным банком России.
       По-видимому, суть дела не столько в неверии президента в то, что коммерческие
       банки смогут эффективно решать общегосударственные задачи, сколько в том, что
       рычагов воздействия на коммерческие банки у того же Центрального банка России
       гораздо больше, чем у правительства.
       При повторном рассмотрении закона депутатами была избрана следующая линия
       защиты своего детища. Сам Верховный Совет "умывает руки" и почти не
       упоминается как реальный участник принятия решений об установлении валютного
       режима. Зато функции Центрального банка, насколько возможно, сохраняются в
       неприкосновенности. Чрезвычайно характерна в этой связи эволюция, которую
       претерпел статус Инспекции валютного контроля — органа, призванного, в
       частности, противостоять незаконной утечке валюты за рубеж. Его деятельность
       на сегодняшний день практически парализована из-за ущербной легитимной базы и
       очередных организационных пертурбаций. По отклоненному президентом
       законопроекту в официальном наименовании этого органа фигурировало дополнение
       "при правительстве Российской Федерации". Парламентарии пытались провести
       поправку, в соответствии с которой учредителем той же инспекции выступал уже
       Центральный банк, а положение о ней должно было утверждаться постановлением
       Верховного Совета России. В конечном итоге органами валютного контроля в
       тексте закона названы "Центральный Банк России, а также правительство России
       в лице уполномоченных им органов".
       Любопытно, что если в своем выступлении в парламенте 6 октября Борис Ельцин
       недвусмысленно высказался против использования иностранной валюты для оплаты
       товаров и услуг и провозгласил, что платежным средством в России будет только
       рубль, то в своих замечаниях по законопроекту он не проявил такой
       категоричности. В результате закон не содержит прямых жестких ограничений на
       использование иностранной валюты в наличном и безналичном обороте в России.
       Если руководствоваться цивилизованным правилом, в соответствии с которым
       разрешено и законно все, что не запрещено законом, этот правовой пробел может
       существенно затруднить вполне обоснованные и направленные на укрепление рубля
       меры, провозглашенные президентом, призванные ликвидировать валютное
       двоевластие в России.
       При избранной тактике Верховного Совета Российской Федерации для места
       валютного регулирования и валютного контроля в стратегии и тактике
       экономических реформ в России, а следовательно, и для конкретных шагов в этой
       области принципиально важное значение приобрело не столько само перетягивание
       полномочий между исполнительной и законодательной властями в ходе поиска
       компромиссных формулировок закона, сколько судьба Центрального банка России,
       а точнее, степень воздействия на него со стороны правительства и Верховного
       Совета Российской Федерации.
       ВАДИМ Ъ-БАРДИН
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...