Закон "О валютном регулировании и валютном контроле".
Законопроект о валютном регулировании и валютном контроле второй раз получил
шанс стать законом. Парламентарии, столкнувшись с отказом президента
подписать законопроект, предложенный ими 14 июля после второго чтения,
смирились и приняли ряд поправок, согласившись с возражениями Бориса Ельцина.
В результате закон скорее всего вступит в силу по существу в президентской
редакции.
Главное, в чем Борис Ельцин не согласился с законодателями, относится к
зафиксированному в законопроекте соотношению полномочий исполнительной и
представительной власти в сфере нормативного валютного регулирования.
Во-первых, в тексте ряда статей Верховный Совет России прямо участвовал в
формировании валютного режима. Во-вторых, все инструменты реального текущего
валютного регулирования сосредоточены в руках Центрального банка России,
неподотчетного правительству.
Возражение президента выходит далеко за рамки юридического диспута по поводу
формулировок тех или иных статей. Речь идет о том, кто в конечном счете
определяет кредитно-денежную, а значит, в современных условиях, и
экономическую политику в целом, включая валютное регулирование. В этом
контексте весьма красноречива информация, правда, неподтверждаемая
Центральным банком России, о создании правительственной комиссии по контролю
за кредитно-эмиссионной деятельностью, а также многозначительное заявление
агентству Reuter ныне полуопального Петра Авена, сделанное им в конце
сентября в ходе визита в Вашингтон, о существовании "плана президента",
предусматривающего установление правительственного контроля за деятельностью
Центрального банка России.
Второе возражение президента имело меньший калибр, но тот же прицел.
Неприемлемым признан институт "агентов валютного контроля". Обоснование
состояло в том, что предполагается "делегирование государственных полномочий
негосударственным структурам". Эта аргументация серьезной критики не
выдерживает.
Мировой опыт свидетельствует об обратном: государственные институты активно
привлекают коммерческие банки, аудиторские компании и другие "структуры" к
решению общенациональных финансовых задач, включая выполнение "агентских"
функций в рамках валютного контроля. Кстати, в том же ряду стоит и
приглашение известной международной аудиторской и консалтинговой фирмы
Coopers & Lybrand к аудиторской проверке Центральным банком России.
По-видимому, суть дела не столько в неверии президента в то, что коммерческие
банки смогут эффективно решать общегосударственные задачи, сколько в том, что
рычагов воздействия на коммерческие банки у того же Центрального банка России
гораздо больше, чем у правительства.
При повторном рассмотрении закона депутатами была избрана следующая линия
защиты своего детища. Сам Верховный Совет "умывает руки" и почти не
упоминается как реальный участник принятия решений об установлении валютного
режима. Зато функции Центрального банка, насколько возможно, сохраняются в
неприкосновенности. Чрезвычайно характерна в этой связи эволюция, которую
претерпел статус Инспекции валютного контроля — органа, призванного, в
частности, противостоять незаконной утечке валюты за рубеж. Его деятельность
на сегодняшний день практически парализована из-за ущербной легитимной базы и
очередных организационных пертурбаций. По отклоненному президентом
законопроекту в официальном наименовании этого органа фигурировало дополнение
"при правительстве Российской Федерации". Парламентарии пытались провести
поправку, в соответствии с которой учредителем той же инспекции выступал уже
Центральный банк, а положение о ней должно было утверждаться постановлением
Верховного Совета России. В конечном итоге органами валютного контроля в
тексте закона названы "Центральный Банк России, а также правительство России
в лице уполномоченных им органов".
Любопытно, что если в своем выступлении в парламенте 6 октября Борис Ельцин
недвусмысленно высказался против использования иностранной валюты для оплаты
товаров и услуг и провозгласил, что платежным средством в России будет только
рубль, то в своих замечаниях по законопроекту он не проявил такой
категоричности. В результате закон не содержит прямых жестких ограничений на
использование иностранной валюты в наличном и безналичном обороте в России.
Если руководствоваться цивилизованным правилом, в соответствии с которым
разрешено и законно все, что не запрещено законом, этот правовой пробел может
существенно затруднить вполне обоснованные и направленные на укрепление рубля
меры, провозглашенные президентом, призванные ликвидировать валютное
двоевластие в России.
При избранной тактике Верховного Совета Российской Федерации для места
валютного регулирования и валютного контроля в стратегии и тактике
экономических реформ в России, а следовательно, и для конкретных шагов в этой
области принципиально важное значение приобрело не столько само перетягивание
полномочий между исполнительной и законодательной властями в ходе поиска
компромиссных формулировок закона, сколько судьба Центрального банка России,
а точнее, степень воздействия на него со стороны правительства и Верховного
Совета Российской Федерации.
ВАДИМ Ъ-БАРДИН