Девять лет назад были приняты организационные меры по созданию вооруженных сил Российской Федерации. 7 мая 1992 года указ об этом подписал президент России Борис Ельцин.
В 1992 году вооруженные силы были необходимы России как никогда. Страна только-только сбросила ярмо советского строя, пережила первый путч (1991 год) и готовилась ко второму (1993 год). Борису Ельцину и его команде была нужна новая армия, и для ее создания предстояло много сделать.
Прежде всего необходимо было поменять командный состав армии — на преданных президенту людей. Это было сделано, Борис Ельцин назначил министром обороны себя. Дальше все было гораздо проще. Одним из заместителей нового министра был назначен генерал армии Павел Грачев. Он стал основным проводником новых военных идей. Главный упор в российской армии был сделан на строевую подготовку. Павел Грачев тут же посетил московскую гарнизонную гауптвахту, где лично помаршировал с проштрафившимися офицерами.
Интересно, что именно в этот день, 7 мая, похожие потрясения пережила Красная Армия в 1940 году. Наркомом обороны вместо маршала Климента Ворошилова был назначен маршал Семен Тимошенко. Правда, Семену Тимошенко на этом посту проводить реформы было гораздо труднее, чем Борису Ельцину. Ведь верховным главнокомандующим у Семена Тимошенко был не Семен Тимошенко, а Иосиф Сталин. Генералиссимус, безусловно, разбирался во всех хитросплетениях военной науки гораздо лучше своих подчиненных. Достаточно сказать, что это подтверждают все газеты и журналы того времени, а также кадры кинохроники.
Основную ставку в военном искусстве Иосиф Виссарионович делал, как известно, на лошадей. Его окружение с пониманием относилось к этому увлечению кавказского человека и всеми силами развивало эту мысль. Так, Климент Ворошилов с трибуны XVII съезда партии заявлял, что "необходимо раз и навсегда покончить с вредительскими 'теориями' о замене лошади машиной". Ему умело помогал заместитель наркома обороны Ефим Щаденко: "Война моторов, механизации, авиация и химия придуманы военспецами. Решающую роль в будущей войне будет играть конница".
Семен Тимошенко также был вынужден в конце концов согласиться с этой мыслью, очевидной для каждого умного человека того времени. Ведь только с помощью конницы можно было действовать и побеждать по полевому уставу 1939 года, который гласил: "Вести войну наступательно, перенеся ее на территорию противника, путем достижения решительной победы малой кровью".
Надо заметить, что к 1992 году от конницы в российской армии остался, к сожалению, только конный полк "Мосфильма", и поэтому конница автоматически перестала играть ту роль, которую играла в 1940 году. Впрочем, рекомендация из устава 1939 года пришлась довольно кстати современной реформированной российской армии, и она блестяще воспользовалась ею в октябре 1993 года, перенеся войну с мятежным Верховным советом на его территорию, то есть в Белый дом, и одержала победу действительно малой по большим меркам кровью.
Некоторые историки, которым не до железной логики устава, склонны все же считать, что военные реформы 1940 года захлебнулись не начавшись. Но чем же тогда объяснить тот факт, что в тот же самый день, 7 мая 1945 года, во французском городе Реймсе, к северо-востоку от Парижа, в 2 часа 41 минуту по местному времени генерал-полковник и начальник штаба верховного командования вермахта Альфред Йодль, позже повешенный как военный преступник, подписал документ о безоговорочной капитуляции фашистской Германии? Неужели такие совпадения объясняются простой мистикой дат? Очень сомнительно.
Тем более что генералиссимуса Сталина, известного противника всяческих совпадений, этот день категорически не устроил, и безоговорочная капитуляция сразу превратилась в настоящий фарс союзников. Ее ведь якобы принимал главнокомандующий вооруженными силами союзников американский генерал Дуайт Эйзенхауэр. А со стороны СССР пришел один генерал Иван Суслопаров, бывший военный атташе во Франции. Но Сталин дал всем фронтам телеграмму "война продолжается" и вынудил союзников квалифицировать подписанный в Реймсе документ как "предварительный протокол капитуляции", а саму капитуляцию маршал Жуков принял у гитлеровцев на следующий день в Берлине, "центре фашистской агрессии". И никакой мистики. Правда, следует признать, что на Западе, как только Сталин умер, днем капитуляции Германии снова стали считать 7 мая. И небольшая кучка военспецов, все-таки склонных к вульгарной мистификации истории, смогла удовлетворенно потирать руки.
Между тем никаких оснований для этого у них не было. Потому что такой примитивной логикой они никак не могли бы объяснить, почему буквально в тот же день через сорок лет, 7 мая 1985 года, Совет министров СССР принял постановление "О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения".
АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ