|
Зубы на миллиард долларов |
 |
Сколько в Москве зубов
Стоматологи — наше будущее. Светлое будущее в том смысле, что я не знаю в России более довольных жизнью, спокойных и буржуазных людей, чем стоматологи. В то время как остальной народ либо ни черта не делает и бедствует, либо не бедствует, но работает как проклятый, дантисты, кажется, живут, как какой-нибудь кондитер в Мюнхене. То есть в трудах, конечно, но без поспешности.
Вы пробовали когда-нибудь назначить свидание девушке-дантисту? Дантист обычно с готовностью соглашается встретиться и поговорить о профессии. И немедленно заявляет, что очень удобный для этого день будет через полтора месяца.
— Какие полтора месяца?! Ты с ума сошла! Давай завтра встречаться! Или сегодня.
— Нет, сегодня у меня было два больных с острой болью, то есть вне записи, понимаешь? Я страшно устала. А завтра я иду к косметичке.
Комфортная размеренная жизнь. А все потому, что только в Москве 300 млн зубов. И каждый зуб в течение ближайших десяти лет обязательно заболит и будет отремонтирован по цене от $20 до $100 за штуку. Ну не каждый, конечно. Примерно половина москвичей, когда у них болит зуб, просто удаляют его в районной поликлинике бесплатно. Но даже если их вычесть, получится, что только стоматологи-терапевты ежегодно получают с клиентов $750 млн.
А есть же еще мода на исправление прикуса. И за каждый исправленный прикус ортодонты берут от $1000 до $2000. А прикус в Москве исправят за ближайшие десять лет около миллиона человек. Значит, еще $100 млн в год.
А еще в ближайшие десять лет в московские рты будет вставлено не менее миллиона металлокерамических зубов. В дорогих клиниках такой зуб стоит $1000. Стало быть, еще $100 млн в год — из нашего кармана.
Складываем. По нашим скромным оценкам выходит, что ежегодно на рынке стоматологических услуг в Москве разыгрывается миллиард долларов. Это не чистая прибыль, конечно. Это оборот. Но при том, что "Желтые страницы" в Интернете выдают адреса и телефоны 556 стоматологических клиник, побороться стоит. Если бы рынок делился поровну, то на каждую клинику приходилось бы $2 млн ежегодно. Клиники, конечно, бывают разные. Побольше или поменьше, победнее или побогаче, в центре или в спальном районе. Но девушка-дантист вообще не согласна с моими рассчетами.
— Что ты! Что ты! — машет она дорогим маникюром.— Откуда такие деньги!
Из ее объяснений следует, что большинство новых русских не вставляют зубы в России, а ездят в Германию или в Израиль к эмигрировавшим туда российским стоматологам. Платят там "черным налом", получают скидку на размер чудовищных налогов, окупают таким образом авиабилеты и проживание. И делают ведь себе, мерзавцы, под общим наркозом за раз весь рот.
— Когда,— говорит девушка,— я вижу в Шереметьево-2 прилетевшего из-за границы человека с новыми зубами, я думаю, что вот еще тридцать тысяч от нас уехало.
— Так как же считать, по-твоему?
— Ну вот, например, до августа 98-го новая стоматологическая клиника окупалась примерно за год.
— А вкладывали в нее примерно миллион?
— Ну типа того. Только после августа половина клиник закрылась, и теперь новые клиники не окупаются так быстро.
— Но их 556. И каждая зарабатывает около миллиона в год. А среди этих 556 есть сетевые клиники вроде "Мастер-дента" или "Денты-Эль". То есть под одним телефонным номером — десять лечебниц. Вот и по твоим рассчетам выходит, что москвичи в год тратят на зубы миллиард долларов.
Дантист даже бледнеет. Кутается в гермесовский платок и вздыхает:
— Ты прямо расстроил меня. Где ж эти деньги-то? Почему ж я их не вижу?
Бедные дантисты
 |
| Стоматологи - как ювелиры, только вместо оправы у них человеческий рот |
В частных клиниках никаких окладов нет. Оплата сдельная. Врачу предоставляют все необходимое для работы и выплачивают 20% от принесенных им в кассу клиники денег.
При этом в частной клинике врач практически не может обмануть хозяина, привести своего клиента и взять с него денег "черным налом". На входе в клинику обязательно сидит регистратор, настоящая функция которого заключается вовсе не в том, чтобы записывать клиентов и улыбаться им, а в том, чтобы удерживать доктора от левых заработков.
Моя знакомая, работая каждый день с восьми до двух по будням, приносит кассе $2500 ежемесячно. Соответственно, зарабатывает около $500. Ортодонты и протезисты зарабатывают меньше, потому что им надо делиться с техником. В государственных клиниках очень часто врачи докупают еще какие-нибудь материалы на свои деньги и на свои же ремонтируют эти страшные сверлильные машины.
В некоторых клиниках, там, где между врачом и владельцем давние дружеские отношения, может быть установлена гибкая система оплаты. Если клиент приходит с улицы, просто увидев вывеску или услышав рекламу по радио, то врач получает с этого клиента 20%. Если же клиента привел сам врач, то есть это его знакомый или сосед, то с него доктор получает 40%.
— И все? — спрашиваю я.
— И все,— отвечает девушка.
— Но, с другой стороны, ты работаешь всего по шесть часов в день. А я работаю по двенадцать. Так что если бы ты работала вдвое больше...
— Дурак! Вдвое больше работать нельзя. Это же ювелирная работа. Представь себе, что ты огранщик алмазов, только алмаз еще находится в живой человеческой десне, за живой человеческой губой. И все время что-нибудь застывает. И слюна скапливается. И через шесть часов ты как выжатый лимон. И тебе нельзя ошибаться, потому что основная работа главного врача и так заключается в том, чтобы таскаться по судам. Потому что теперь модно требовать компенсацию за моральный ущерб.
— Но можно же застраховаться на случай врачебной ошибки.
— Нельзя. Стоматологов страхуют неохотно. Ошибка стоматолога, если клиент доказал ее в суде, стоит типа $150 тыс. Наш шеф пытался договориться со страховщиками, но там ему объяснили, что законы всякие по этому поводу не отлажены, никто толком не знает, как составлять договоры с клиентами. И вот эта рожа, которая воняет табаком или перегаром, потом идет в суд, и тебе еще надо доказать, что все ему хорошо сделали.
— Прости пожалуйста, я забыл, что ты просила меня не курить перед тем, как идти к тебе на прием.
— Да черт бы с ним, с куревом. Воняет же еще всякой вот этой химией. И маски от нее не спасают. Ты знаешь, что в советское время стоматологам давали молоко за вредность? Ты знаешь, какая у стоматологов профессиональная болезнь?
— Варикозное расширение вен?
— Дурак! Это у продавщиц варикозное расширение вен. А у стоматологов силикоз легких. Как у шахтеров, понимаешь? Подышал двадцать лет над пациентом — считай инвалид.
Я задумываюсь. Девушке действительно удалось убедить меня, что платят ей очень мало за абсолютно каторжный труд. Тогда я говорю:
— Постой. Можно же устроить забастовку и заставить владельца платить врачам больше. Почему до сих пор нет профсоюза стоматологов?
— Потому что стоматологов как собак нерезаных. Ты думаешь, частная клиника это что, синекура? Нет, миленький, это потогонная система. Заводы Генри Форда! Например, ни в одну клинику, ни в частную, ни в государственную не возьмут врача, если у него нет хотя бы пяти лет стажа.
— Почему это? А что же делать выпускникам Стоматологического института?
— Выпускники Стомата, видишь ли, могут прекрасно знать анатомию и какую-нибудь химию, но в нашем деле мастерить надо руками. А это только опыт — сын ошибок трудных. Поэтому недостаточно закончить Стомат. Надо еще два года проучиться в ординатуре, причем у хорошего врача, который бы еще давал тебе ковырять в зубах у своих пациентов. А два года в ординатуре только официально стоят $2000. Да плюс еще столько же за поступление хорошим людям в виде бонуса.
— Взятки, что ли?
— Я этого не говорила. Одним словом, если у тебя не пять лет стажа, а три, то ты согласишься работать не за 20, а за 10%. И если не понравишься, тебя выгонят, потому что на твое место очередь. Попросишь прибавки — тоже выгонят.
— Экие акулы капитализма.
— Акулы, конечно. Очень редко бывает, чтобы хорошую клинику или уж тем более сеть клиник создал врач-стоматолог. Это менеджерское дело. Тут не надо знать, где в зубе нерв, тут надо знать, как рубли превращаются в доллары.
Куда пойти лечиться
 |
| Хорошая бормашина стоит $70 тыс; похуже - раз в пять дешевле. Но и ремонтировать ее надо в пять раз чаще |
Еще выясняется, что коробка приличного пломбировочного материала стоит $140, и хватает ее приблизительно на двести пломб. А чтобы прочистить канал в зубе, надо шесть иголочек, и стоят эти иголочки $18.
И еще владельцы клиник платят аренду. И делают евроремонт. И устанавливают в холле всякие аквариумы, потому что нельзя же ведь лечить зубы без аквариума. Или если без аквариума можно, то без телевизора уж точно нельзя. И пациент-то не видит, но, чтобы починить ему зуб, требуется куча лекарств. Да наконец — платят же они и налоги хоть иногда.
— Ладно,— говорю.— Я абсолютно запутался. Ты скажи мне только, где лучше всего в Москве лечат зубы?
— Я...— она делает паузу,— в частной клинике работаю. Но зубы лучше всего лечат в ЦНИИСе и в ММС. Там просто специалистов больше. Мы тоже им иногда звоним, чтоб посоветоваться. И пойми же ты, нельзя доверять свои зубы товарному знаку. Можно доверять только конкретному врачу.