В московском кинотеатре "Ролан" журналистам был представлен новый фильм Гарика Сукачева "Праздник". Премьера этой картины приурочена к Дню Победы: в ней рассказывается о том, как 60 лет назад началась Великая Отечественная война для жителей одной пограничной деревни.
Война, впрочем, начинается минут за 15 до финала — а до этого на протяжении всего фильма показывается, как было хорошо, пока она не началась. Папа и мама в исполнении Александра Балуева и Ксении Качалиной готовятся к празднику — дню рождения своей хорошенькой и кудрявой пятилетней дочки. А на следующий день в деревню въезжают немецкие танки.
На пресс-конференции после просмотра Ксения Качалина очень к месту вспомнила свою недавнюю работу в фильме "Романовы: венценосная семья" — в "Празднике" использован похожий прием контраста: безоблачная семейная идиллия и внезапно разрушающие ее внешние политические обстоятельства. Однако в фильме Сукачева жизнь деревенской семьи изображена с таким умилением и сюсюканьем, которому удивилась бы даже венценосная семья.
Смотреть "Праздник" так же трудно, как разговаривать с человеком, который ни одно душевное движение и ни одну мысль не может выразить без того, чтобы не подчеркнуть, насколько велика сила его эмоций. Такой человек, должно быть, всегда возит в багажнике десяток запасных рубашек, потому что, начиная каждую новую реплику, Гарик Сукачев как бы рвет рубаху на груди. Он и тексты своих песен уже почти не способен произнести в простоте: в обеих песнях, которые он исполняет в фильме, ему не удается удержаться от лишней гласной "а" в каждом слове: "...а п-а-ритаилась, а-как в к-а-летке, а-любовь...". Сукачев-певец словно тужится — наверное, потому, что без натуги слова его песен не кажутся ему достаточно значительными. Такова же манера Сукачева-режиссера. Единственное, чего можно достичь этой аффектацией,— вызвать подозрение, что на самом деле переживания человека не стоят выеденного яйца. И если в личном общении энергичное произнесение банальностей еще как-то может сойти за искренность, то на экране видна только фальш.
Неловко, конечно, говорить о фальшивых нотах, когда автор картины сообщает, что его собственный дед тоже погиб в первый день войны, и вообще, "здесь, в этом зале, и там, на улице, нет человека, которого бы это не коснулось". Оказывается, можно глубоко скорбеть о дедушке, погибшем в первый день войны, но тем не менее снять про этот первый день бесчувственное и бессмысленное кино. И наоборот. Это вопрос не глубины переживаний, а адекватности их выражения в художественных образах. На пресс-конференции выяснилось, что создатель "Праздника" адекватен в той же степени, что и его произведение. Режиссера спросили: "Ваша картина сделана из одних штампов советского кинематографа — это что, специальный прием такой?" "Это патриотизм!" — ответил Сукачев, в очередной раз мысленно рванув рубаху. Он с негодованием отверг намеки на "попсовость" и свою собственную, и автора сценария Ивана Охлобыстина: "Мы не шутим, когда говорим о серьезных вещах". "Мы взрослые и умные мужики",— добавил Сукачев, и с запальчивостью, не свойственной взрослым умным мужикам, дал понять, что пора бы закругляться, "а то все это кончится какой-нибудь дракой".
ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА