В пятницу, 13 в помещении Российского академического молодежного театра на Театральной площади без афиш и широкой рекламы показали единственный в Москве спектакль английской труппы современного танца CanDoCo. Двое танцовщиков в этой труппе могут передвигаться только на инвалидных колясках. У одной танцовщицы нет кисти левой руки. У другой нога ампутирована выше колена. Руководительница труппы, бывшая звезда Лондонского театра современного танца Селеста Дандекер, двадцать восемь лет назад сломала шею и теперь передвигается в инвалидной коляске и обязательно в сопровождении медсестры.
В здании молодежного театра большая мраморная лестница ведет из фойе к зрительному залу. А на спектакль пришло много инвалидов. Британский совет, организовавший гастроли CanDoCo, раздавал билеты всем своим подопечным благотворительным организациям, и они пришли. Люди на инвалидных колясках, люди на костылях, люди, перекрученные детским церебральным параличом и полиомиелитом. Пришлось их всех поднимать на служебном лифте.
Зал был полон. Приблизительно одну десятую часть публики составляли инвалиды. Естественная пропорция. Инвалиды составляют ровно одну десятую часть населения Москвы. Их просто не видно на улицах. Но в этот вечер зал был похож на нормальный европейский театральный зал. То есть в проходе стояло несколько инвалидных колясок, и юноша, больной даунизмом, внимательно изучал программку, обмениваясь впечатлениями с сидевшей рядом красивой девушкой в вечернем платье. Юноша этот был одет в неплохо пошитый черный костюм и безупречную белую рубашку, а девушка явно принадлежала к театральной элите.
После спектакля одна дама в зале сказала другой:
— Они молодцы, конечно, но не надо было нашим инвалидам на это смотреть. Вон их сколько. Они сегодня увидят это, завтра захотят так же, не смогут и станут несчастными.
А наши инвалиды выходили из зала с совершенно счастливыми лицами.
Руководительница труппы Селеста Дандекер (Celesta Dandaker) сидела в глубине зала в своем инвалидном кресле и выглядела очень уставшей.
— Нас все здесь так любят,— говорила Селеста.— Все такие милые. Публика такая чуткая.
— Вы про какую страну рассказываете? — переспросил я.
— Да про вашу, про вашу. Я, когда сломала шею, тоже не могла и подумать о каком-то там творчестве. Но вот вы же видите. Вам понравилось?
Я честно сказал Селесте, что мне понравилось. Медсестра честно сказала ей, что если немедленно не поехать в гостиницу, не сделать какой-то укол и не отдохнуть, то последствия будут непредсказуемы.
Еще в зале я видел четырех известных московских театральных критиков. Понравилось ли им, я не знаю.
ВАЛЕРИЙ Ъ-ПАНЮШКИН