"Либерализация валютного режима в России" — звучит прямо как революционная прокламация. Сразу вспоминается открытие ММВБ и ликвидация валютного курса, устанавливавшегося в свое время Госбанком, причем раз и навсегда. С этого начиналась история нового капитализма в России.
Президент в своем послании Федеральному собранию, а вместе с ним и Дума, решили, что нельзя больше мириться с тем, что легально вывозимый из России капитал на порядок уступает по объему вывозимому нелегально. Строго говоря, никто официально не собирался мириться с этим и раньше, но только сейчас пробивает себе дорогу представление: нельзя мириться — это вовсе не синоним закручивания гаек, можно действовать иначе и завтра объявить вчерашних нелегальных валютных беглецов законопослушными экспортерами капитала. Дума реализует очень простой и доходчивый принцип: раз действующие сегодня административные механизмы не работают, то лучше от них вовсе избавиться, чем и дальше дискредитировать государство. Это действительно либерализация. ЦБ, правда, как можно судить по цитируемому выступлению его главного валютного контролера Виктора Мельникова, с такой либеральной логикой до сих пор решительно не согласен.
Но и либеральная версия изменений валютного регулирования вызывает вопросы. Неясно, что будет с нормативом обязательных продаж валютной выручки экспортеров. Именно на снижении этого норматива с сегодняшних 75% они прежде всего настаивают. Об этом бывшие олигархи и настоящие нефтяные короли договаривались с президентом на кремлевских встречах. С этим до сих пор не готов смириться Виктор Геращенко. На недавнем съезде Ассоциации российских банков он уже был готов смотреть сквозь пальцы на открытие российскими юридическими и физическими лицами счетов за границей, против чего был еще месяц назад. Правда, только в банках, список которых составит сам ЦБ. А вот за норматив первый банкир борется как лев, опасаясь за резервы своего банка, которые, по его мнению, должны составлять не нынешние $30 млрд, а в полтора раза больше, только тогда за рубль можно будет не волноваться. Депутаты могли взять инициативу в свои руки и прописать норматив в законе, однако на этот раз всегдашнее стремление забрать себе как можно больше полномочий резко ослабело. Объяснение простое: сейчас этот норматив устанавливается президентскими указами, и Дума предпочла не замахиваться на прерогативы Кремля.
В одобренных Думой поправках есть и мина замедленного действия. Если сейчас валюта экспортеров может безбоязненно оставаться за кордоном 90 дней, то в поправках этот срок увеличен до трех лет. Получается, что потом все войдет в сегодняшнюю колею.
Есть и вовсе нечто из репертуара цирковой династии Кио. Это разрешение гражданам вывозить до $75 тыс. в год. Но отнюдь не безусловное. Во-первых, только для покупки ценных бумаг. Во-вторых, на вывозимые деньги должна быть получена справка налоговой инспекции, подтверждающая, что с них уплачены все налоги. В-третьих, банк, в котором открывается счет, номер счета и все движения на нем должны быть известны российским властям.
Итак, если новое валютное законодательство претендует на то, чтобы стать витриной российского либерализма, то за этой витриной либерализма оказывается совсем немного. Так что цель этой либерализации двояка: убрать то, что явно не работает, а взамен наладить поступление информации о том, в какие банки и на чьи счета из России уходит капитал. В результате власть выигрывает, а владельцам капиталов по-прежнему неуютно в России. А это значит, что и в новых условиях старые тропы валютных беглецов вряд ли будут забыты. Тем же, кто решит стать легальным экспортером капитала, предстоит столкнуться с контролем со стороны зарубежных стран и банков. Русские доллары не везде встречают с распростертыми объятиями. Дело Bank of New York привело к тому, что Федеральная резервная система США разослала всем американским банкам предписание с особой бдительностью относиться к капиталам из стран с плохой репутацией. Россия в этом документе прямо не названа, но совершенно очевидно, что ограничения коснутся в первую очередь именно россиян. В Швейцарии банки тоже извлекают уроки из эпопеи борьбы женевской прокуратуры с Павлом Бородиным.
Что же остается? Проверенные россиянами банки. Однако, как правило, они представляют те страны, репутация которых не намного лучше российской. Но среди них все-таки остается выбор. Если его делать, исходя из градуса взаимоотношений между прокуратурами и другими правоохранительными системами России и страны, принимающей доллары, вывозимые из России, то, например, в споре Кипра и Латвии в выигрыше оказывается Латвия с Parex-банком, который в одном рекламном ролике доказывает россиянам, что он ближе, чем Швейцария, а в другом его лукавый банкир дает понять клиенту-школьнику, что "мама ни о чем не узнает".