 |
| Олег Пеньковский пытался сделать карьеру сразу в трех разведках — советской, американской и английской. И до сих пор непонятно, где это ему лучше удалось — в ГРУ, ЦРУ или британской СИС |
Не докладывать, а закладывать
Почему самыми говорливыми из всех ветеранов оказываются бывшие сотрудники спецслужб, ведь их всю жизнь приучали жить в режиме молчания? Но чем дольше человек лично работал с агентурой, тем более откровенны его рассказы. Спросил об этом самих ветеранов. Одни, причем совершенно незнакомые друг с другом люди, служившие в разных ведомствах и принадлежащие к разным поколениям, начали выстраивать теорию "возвратного удара" (у каждого, впрочем, было свое название): мол, человек, склоняющий других к выдаче конфиденциальной информации, в конце концов сам начинает делать то же самое. Другие предпочитали не теоретизировать. "Херня это все,— сказал мне еще достаточно молодой и откровенно-циничный отставной разведчик.— Нас ведь всегда приучали не докладывать, а закладывать. Только в одних случаях мы делали это с удовольствием, в других — нет. А переделать себя уже невозможно".
Словно бы в подтверждение его слов некоторое время назад позвонил давний знакомый — бывший генерал госбезопасности. "Дорогой мой,— говорит,— у меня к вам большая просьба, в которой вы, конечно же, не сможете мне отказать". Обычно такое начало предвещало рассказ о тяготах и лишениях отставной жизни и просьбу опубликовать что-либо из его откровений на условиях "ну, вы понимаете" — в смысле оплаты. Я начал было быстро прокручивать возможные варианты, но он неожиданно свернул с накатанной дорожки. "Один мой боевой товарищ,— сказал генерал,— ни разу не бывавший на фронте, а операциями своих подчиненных предпочитавший руководить из кабинета на Лубянке, написал мемуары. И я прошу вас помочь ему их пристроить в какое-нибудь издательство".
 |
| За 16 месяцев работы на западные спецслужбы Пеньковский попытался с максимальной пользой для шпионского дела использовать свои богатые связи среди советских офицеров и в Госкомитете по координации научно-исследовательских работ, служившем легальной крышей для полковника ГРУ |
Отставной полковник госбезопасности жил в доме, построенном еще Лаврентием Павловичем для своих "орлов". А службу на Лубянке он начал даже раньше Берии — в 1937 году. Без обычного в таких случаях патетического вступления мы обойтись не смогли. Он показывал свои многочисленные награды, рассказывал, как положил во время Отечественной войны на лопатки абвер и СД. Я бы даже, наверное, расчувствовался, если бы не знал совершенно точно из документов, что одновременно, в те же годы, именно он и его люди вербовали обычных советских людей и давали им задания "разрабатывать" друг друга — если говорить точнее, провоцировать на крамольные разговоры. А потом на основании их же донесений сажали эти "антисоветские группы, окопавшиеся в тылу Красной армии", и тем самым улучшали свою отчетность по разоблачению "врагов народа".
 |
Фигура умолчания
 |
| Будучи в служебной командировке в Лондоне, Пеньковский встретился со своими кураторами из ЦРУ и СИС. Последние высоко ценили инициативного агента, снабжавшего их очень полезной информацией и дезинформацией |
 |
Все это, как считал полковник, выглядело довольно странно. Склочничать с начальством и тем самым ставить себя под пристальное наблюдение резидентур КГБ и ГРУ, при этом занимаясь спекуляциями, было просто глупостью. А уж в это же время предлагать свои услуги противнику — верх идиотизма. "А глупцом Пеньковский не был",— констатировал старый контрразведчик.
Не менее кособокой выглядела и серия попыток Пеньковского установить контакты с западными разведками в Москве. После нескольких неудачных попыток передать письма со своими предложениями в американское посольство Пеньковский даже просил сделать это двух американских студентов, с которыми познакомился на Красной площади. Я спрашивал у ветерана контрразведки: неужели информация о подобных контактах не доходила до их управления? Он, как мне показалось, достаточно искренне сказал, что почему-то нет, хотя обычно любая мало-мальски интересная информация подобного типа направлялась к ним на проверку.
Как профессиональный разведчик, Пеньковский не мог не знать, что западные посольства в Москве находятся под самой плотной опекой КГБ и что на Лубянке становится известно даже то, о чем говорят сотрудники британской и американской резидентур, и, несмотря на это, пошел на сверхвысокий риск. Судя по книгам о Пеньковском, изданным за границей, предложения Пеньковского в американском посольстве обсуждались. Но информация об этом, если верить моему собеседнику, опять-таки до контрразведки почему-то не доходила.
Еще одной непонятной деталью истории с Пеньковским оказались и данные о его первых контактах с представителями противной стороны. Полковник ГРУ яростно доказывал им, что у него есть все причины для того, чтобы ненавидеть советскую власть. Что его отец воевал против красных в Гражданскую войну и погиб. Что его самого из-за происхождения не продвигают по службе и закрыли выезд на работу в резидентуру в Индию. Что полковником он ходит больше десяти лет, а генеральских лампасов все нет и нет. Он давал собеседникам интересную и правдивую, но в общем-то известную им информацию. Однако в информации, которая казалась американцам сенсационной и важнейшей, я находил вещи, которые ставили под сомнение искренность Пеньковского.
 |
| При первом же обыске в квартире Пеньковского был обнаружен арсенал, которому позавидовал бы и голливудский шпион. Что очень странно для профессионального конспиратора |
Но, безусловно, самым показательным фрагментом этих бесед Пеньковского с новыми работодателями оказалась его просьба о передаче ему нескольких небольших ядерных зарядов — мощностью 1 килотонна тротилового эквивалента, не более. Пеньковский утверждал, что он сможет установить эти заряды в Генеральном штабе, КГБ и ЦК и в час Х, приведя их в действие, обезглавит СССР. Так он ускорит падение ненавистной ему советской власти.
 |
| Помимо настоящих документов старшего офицера группы спецназначения третьего управления ГРУ Генштаба Советской Армии был у Пеньковского — на случай провала и перехода на нелегальное положение — и изготовленный американской разведкой фиктивный паспорт на имя В. Г. Бутова |
Как-либо прокомментировать эти фрагменты истории Олега Пеньковского полковник контрразведки отказался. Военные дела — не его епархия. Как не стал он и комментировать явно вытекающий из этого вывод о том, что Пеньковский пошел на контакт с американцами по заданию своего руководства. Полковник ссылался на усталость — ведь мы просидели с ним несколько часов,— обещал все обдумать, взвесить и позвонить. Нужно было искать ветерана из ГРУ.
Жонглер из Аквариума
 |
Оставалось только терпеливо ждать подходящего случая. И вскоре он представился. Я несколько раз замечал, что один маститый журналист как-то отягощен информацией обо всем, что касалось ГРУ, но ни на какие подобные темы он не писал. Мы виделись с ним на пресс-конференциях, пили кофе, пикировались. Он с напористой галантностью настоящего шестидесятника ухаживал за прибывшими покорять Москву юными журналистками, причем используя один и тот же древний прием: "Девушка, мне кажется удивительно знакомым ваше лицо". Когда я как-то встрял и сказал: "Ты, видимо, спал с ее мамой", он разобиделся и несколько недель не звонил. Пришлось извиняться и говорить, что вовсе не собирался намекать на его возраст.
 |
Наконец, в наших беседах зашла речь и о Пеньковском. Был ли он на самом деле предателем? Мой собеседник задумался. "Знаешь,— говорит,— у нас всегда были очень квалифицированные психологи. И они чаще всего выявляли людей, склонных к измене, на ранних стадиях. Я помню случай, когда одного парня выявили, когда его принимали к нам в 'зверинец'. У нас же не 'аквариум', Суворов не прав. Это самый настоящий 'зверинец'. Так вот, его аккуратно перепасовали в КГБ, а потом бережно кормили только дезинформацией. Парень, как и предполагалось, перебежал. А американцы потом несколько лет в том, что он им наговорил, отделяли правду от лжи". "А Пеньковский?" — "Не могу тебе ничего сказать. У меня ведь тогда звание-то было — фи. А правило у нас железное: чем меньше шаров у тебя в руках, тем меньше вероятность того, что ты их, жонглируя, уронишь. Лишнего знать не полагается".— "Но ты мне поможешь найти человека, который знал Пеньковского?" "А чего искать? — говорит.— Я был в группе обеспечения этой операции..."
(Окончание в следующем номере)
При содействии издательства ВАГРИУС "Власть" представляет серию исторических материалов в рубрике АРХИВ